Юрий Мухин: К барьеру! Беседы с Юрием Мухиным

Можно ли при таком методе выдвижения версий ошибиться? Естественно. Но любое дело имеет начало и продолжение, в ходе которого ты можешь исправить ошибки и подкорректировать версию. Не ошибается тот, кто не работает, и для того мы на работу и ходим, чтобы исправлять ошибки. Выдвинув версию, ты начнешь дело, пусть ты и не получишь сразу из своей печи 105 тонн металла, но будет, по крайней мере, 95, а это уже лучше, чем 90. А вот если ты только балаболишь, то, значит, не начинаешь дело, значит, по-прежнему несешь убытки. И кому польза от твоего умного вида «специалиста»? Этот вид может произвести впечатление только на таких же умственных и моральных импотентов, как и ты сам.

А как быть, если вследствие допущенной тобой ошибки печь даст не 95 тонн, а 80? Но ты ведь тут, ты это видишь и немедленно возвращаешь печь в исходное состояние. Потеряешь 5—10 тонн, но это ничто по сравнению с потерями 10 тонн ежедневно.

Претендующие на объективизм историки меня попрекают, что если бы я был таким же, как они, то написал бы книгу, на «которую сочувствующие не постесняются ссылаться». А представим, что эти непрерывно «сочувствующие» своей Родине историки на время бросили бы балаболить и дружно поддержали меня в 1995 году? Что бы тогда лепетали прокуратура и поляки? Ну а если бы вдруг оказалось, что моя версия неверна? Ну и что? Тогда бы мы признали нашу ошибку и извинились — только и проблем. Но ведь «объективные» наши никак меня не поддержали, а балаболили и продолжают балаболить, чем действительно сильно отличаются от меня.

— Вас это сильно напрягает?— Да не то чтобы сильно, но порою устаешь быть одиноким Бизоном в окружении только своих читателей.

— Вы хотите сказать, что ваши идеи до сих пор замалчиваются и не претворяются в жизнь.

Замалчиваться-то они замалчиваются, но остановить их невозможно, поскольку они правильны. Получается как у не признанного при жизни «отца современного акушерства» венгра Игнаца Земмельвейса, который еще в середине XIX века первым ввел практику тщательнейшей дезинфекции при родах: идеи мои используют, но если есть возможность смолчать об их авторе, то молчат!

— А какие идеи вам уже удалось протолкнуть в жизнь?

— Скажем, после фальсификации «Катынского дела» Главной военной прокуратурой СССР, а затем и ГВП России я был первым, кто разобрался в этом деле и заявил сначала в своих статьях, а в 1995 году и в монографии, что пленных поляков убили немцы. Сейчас уже объявился и человек, который по заданию фальсификаторов фабриковал фальшивые документы. Но дело даже не в этом. Оказывается, уже довольно давно студенты-историки даже в Московском университете пишут об этом дипломные работы и успешно их защищают. Начинал я это дело один, а сейчас у меня в единомышленниках масса историков, причем достаточно именитых, скажем, Юрий Жуков.

В конце 1980-х годов я встал на защиту Сталина как выдающегося руководителя, в 1993 году в своей книге ему посвятил целую главу. В то время в России Сталина считали героем немногие, а сегодня чуть ли не две трети населения. Я первый, кто выдвинул версию того, что Сталин отравлен. Сегодня у меня полно единомышленников, и не только среди студентов. Я первым совершенно определенно заявил, что суда над Берией не было, и его убили подло и коварно, после убийства сфабриковав дело о его как бы «заговоре». Сегодня брехню о суде над Берией позволяют себе распространять только журналисты, историки на это уже не решаются.

Я первый начал утверждать, что был приказ Москвы о приведении войск в боевую готовность до 22 июня 1941 года, теперь об этом начинает говорить все больше и больше специалистов. Я первый заявил, что с технической точки зрения слабость Красной Армии накануне и в первые годы войны выражалась в крайне низкой степени использования радиосвязи, несколько лет назад это был вынужден публично озвучить Генштаб Российской Армии.

Еще один интересный пример. Я первым начал утверждать, что огромную роль в победе под Курском сыграли бомбы ПТАБ («противотанковые авиабомбы»). Есть такой современный историк Алексей Исаев, так он поначалу чуть ли не роман по объему написал, доказывая, какой же я дурак, утверждая это. А к последнему юбилею Победы он же написал сценарий документального телесериала о войне и в серии о Курской дуге посвятил значению и важности этих бомб целый эпизод.

— То есть ваши исторические идеи со временем все же находят подтверждение?— Не только они. Не так давно узнал, что мои идеи «делократии», о которой речь пойдет ниже, на практике применяются как в России, так и за рубежом. Экономические идеи подтверждаются с неумолимостью. Однако меня совсем поразило, что была внедрена моя техническая идея, которую я выдал как бы мимоходом.