Лев Гумилев: Бремя таланта

С этих позиций написал Дмитрий Михайлович и свою кандидатскую диссертацию «Древние русские народные баллады». С блеском защитив ее и закончив аспирантуру, Д. М. Балашов снова уезжает из Ленинграда, на сей раз в Петрозаводск. В течение семи лет, с 1961 по 1968 г., будущий писатель работает в Карельском филиале АН-СССР. Эти годы не прошли даром: вышли в свет книги Д. М. Балашова, явившиеся результатом многих экспедиций, долгих размышлений и упорного труда: «Русская свадьба» и «Песни Терского берега Белого моря». Кому довелось или доведется прочесть их, тот легко убедится, что написаны они полно и сильно, поскольку в основе их – любовь автора, к своему предмету и глубокие знания о нем. «Русская свадьба» и «Песни Терского берега Белого моря» принесли Д. М. Балашову заслуженную им славу знатока северного русского фольклора. Приглашения выступить приходили не только из разных городов страны, но и из-за рубежа. Позднее Д. М. Балашов прочитает лекции о фольклоре русской свадьбы перед весьма квалифицированными аудиториями в Федеративной Республике Германии, Монголии. Вместе с известностью пришло и относительное материальное благополучие.

Казалось, можно было успокоиться и всю оставшуюся жизнь пожинать плоды, пописывая рецензии да небольшие статьи и пользуясь уважением коллег. Примерам таких решений – несть числа, и кто осудил бы Дмитрия Михайловича, поступи он так? Но Д. М. Балашов поступил иначе. Он приходит к выводу, что просто понять крестьянскую жизнь – недостаточно, необходимо самому жить такой жизнью и собственным примером доказать его правильность и превосходство над привычной суетной жизнью горожан. Я уверен – в принятом тогда писателем решении не было и малой примеси интеллигентской позы, эстетского стремления к оригинальничанию «а-ля рюсс». Напротив, это было в высшей степени органично, ибо в обычае Дмитрия Михайловича стремление дойти до логического конца своих поступков, до той далекой прогнозируемой цели, на достижение которой и сил-то может не хватить. Так фольклор оказался ступенью, побудившей ученого перевернуть всю свою привычную жизнь и на бытовом, и на интеллектуальном уровне.

Поворот интеллектуальный был вызван пробудившимся в Дмитрии Михайловиче интересом к более общей, нефольклорной канве отечественной истории. Дело в том, что Д. М. Балашов не смог ограничиться чисто фольклорной проблематикой. Он настойчиво пытается найти ответ на вопрос: как и когда создался особый мир поведения русского Севера? И поскольку в традиционной фольклористике удовлетворительного ответа обнаружить не удалось, Дмитрий Михайлович вплотную обращается к осмыслению русской истории XIII—XVII вв. Так детальное знание русского быта соединилось со знанием русской истории. И все же в превращении фольклориста Д. М. Балашова в исторического романиста, на мой взгляд, главной была не эта логика жизненных событий, а его человеческие качества.

Будучи делателем по природе своей, Д. М. Балашов и в очередной раз не смог просто удовлетвориться собственным знанием. Стремление талантливого человека поделиться своими мыслями с неведомым читателем, нарисовать для других, а не только для себя выверенную в деталях картину исторического бытия – вот, наверное, та движущая сила, которой мы обязаны появлением романов Дмитрия Михайловича.

Свое первое произведение «Господин Великий Новгород» Д. М. Балашов начал писать в 1966 г. Вскоре после этого в деревне Чеболакше он пишет и читает своей матери второй роман на ту же тему: «Марфа-посадница» (1972).

Уже в этих ранних вещах Д. М. Балашова Явно обозначился талант исторического романиста. Не всякий рискнул бы начать свою литературную карьеру сразу с больших полотен, да еще посвященных такой запутанной и сложной проблеме, как противоборство Москвы и Новгорода в XIV—XV вв. Не всякий решился бы сегодня заставить героев своих произведений говорить на языке, близком к реальному разговорному языку XIV—XV вв. Не у всякого достаю бы смелости в 70-е гг. открыто высказаться о благодетельной роли Русской Православной Церкви в истории России. Дмитрий Михайлович сделал все это, сделал сразу и без оглядки, так как всегда был чужд любым формам лжи, конъюнктуры и прямого приспособленчества. И еще одной гранью открылся его талант в романах, посвященных истории Вольного Новгорода. Писатель отнюдь не остановился на уровне логичного и правильного изложения событий. Хотя историческая канва его романов проработана им по-крестьянски основательно и твердо, Д. М. Балашов изначально стремится представить читателю свое видение смысла событий, их причинно-следственных связей. Такое стремление отличает его от других авторов, пишущих на аналогичные темы. К сожалению, куда как часто писатели в исторических романах пренебрегают осмыслением глобальной событийной канвы, предпочитая изложить ее по школьному учебнику. Взамен же читатель получает, как правило, массу любовных сюжетов, перемежаемых бытовыми подробностями. У Д. М. Балашова, напротив, индивидуальная психология и даже интимные сцены точно и плотно увязаны с событиями исторического ряда, составляют многообразный и многоцветный фон. Читатель практически не ощущает разрыва между личной жизнью героев и историческими событиями огромной значимости. Бытовые эксцессы органично вписаны в ткань повествования. Таковы сцены строительства Федором дома («Младший сын»), семейной жизни князя Юрия и Кончаки («Великий стол»), любовных интриг Никиты и боярыни Натальи («Ветер времени»).