Михаил Делягин - 100-долларовое правительство. А если цена на нефть упадет?

Мы не отрекаемся от своих предков даже тогда, когда с высоты современного видения сознаем их историческую неправоту. Мы принимаем их и свое прошлое такими, какими они есть. Никто — ни либеральные агенты глобальных корпораций, ни обиженные псевдопатриотические сектанты — не превратят нас в Иванов, не помнящих родства, не заставят нас отказаться от уважения своего прошлого.

77. Российская монархия покончила жизнь политическим самоубийством — отречением помазанника Божия.

Однако монарх выполняет необходимую функцию высшего морального авторитета и общественного арбитра. Совмещение постов президента и премьера создает возможность формирования института демократической, выборной монархии (какой она периодически была в США).

78. Сталин — символ обличения современной бюрократии в коррупции, разврате и безделье, символ внесистемного и потому жестокого обеспечения справедливости и развития.

С его именем и временем связано формирование советской цивилизации, возвращение в общественную жизнь религии (в первую очередь Русской православной церкви, бывшей при царизме частью Министерства юстиции и всего лишь пользовавшейся государственным имуществом, и подавлявшейся на первом этапе Советской власти). Мы и сегодня живем в технологическом и общественном организме, заложенном им.

Однако чрезмерная жестокость, вызванная мужанием поколения Сталина в аду гражданской войны, отбила у самого инициативного народа мира вкус и стремление к инициативе, породила в нем стихийный протест против бессмысленного идеологического давления.

Сталин прав в своем стремлении к самостоятельности и модернизации России (тогда существовавшей в форме Советского Союза); Сталин не прав потому, что созданная им система, основанная на культе личности, оказалась неспособной к саморазвитию и самоочищению и в итоге породила Брежнева, а затем — и Горбачева.

79. Недопустимо забвение того, что максимальное отделение политической деятельности от церкви несет благо и политике, и религии. Попытки возрождения целостности страны по образцу 600-летней давности — на религиозной основе — ведут лишь к ее распаду.

Бог живет нами и в наших душах (даже у тех, кто не верит в него или не знает о нем), но мы не смеем марать его неизбежно корыстным использованием в политических интересах.

Хватит быть побежденными.

Приходит время прогресса, приходит время порядка.

Главная стратегическая задача России — возрождение российской цивилизации на новой, современной основе, возвращение ее на лидирующие позиции в мире.

Только так можем мы искупить чудовищный грех уничтожения своими руками своей страны, пусть и не идеальной, — Советского Союза, своего общества и самих себя как народа. Путь искупления — разумный экономический национализм, конструктивный реваншизм, технологический социализм, новая индустриализация и созидание инновационного общества.

Решение этой задачи требует политического воплощения воли народа России — естественного носителя социальных, патриотических и демократических ценностей в их неразрывном единстве, то есть, по сути, реализации простого здравого смысла.

Однако всякая созидательная деятельность блокируется почти тотальной коррупцией власти, ставшей главной угрозой национальной безопасности и самому существованию России.

Поэтому наш главный непосредственный враг — коррупция. Ее искоренение — сегодня наша основная задача.

15.09.2012

Оборотная сторона жажды истины и стремления к справедливости, — этих отличительных черт русской культуры, — высокая нетерпимость друг к другу. Мы чудно умеем проводить разграничительные линии, отделять «чужих» и предъявлять претензии «своим», и это мешает нашей самоорганизации.

При всей хваленой «общинности» и «соборности» русские большие индивидуалисты, чем даже американцы. Именно это — в сочетании, правда, с исключительной адаптивностью — объясняет то, что мы являемся чуть ли не единственным народом, не образующим устойчивых диаспор за рубежом.

Культура определяет характер деятельности, проявляясь во всех сферах активности. Болезненная склонность к разделению, неприятие «инакости», жесткая конкурентная борьба «на выкидывание из песочницы» свойственна и общественно-политической деятельности.

Иногда это забавно — мне приходилось выслушивать вполне взрослых людей, отрицавших мое право на протест против либеральной политики ограбления народа просто потому, что мои родители не рабочие и не крестьяне. Но обычно эта склонность к отъединению мешает так сильно, что иногда думаешь: мы такие разные, мы такие враждебные друг другу, а объединяет ли нас вообще хоть что-то? Являемся ли мы единым народом или просто насильно загнаны в тиски произвольно проведенных (еще внутри СССР) границ, официозного телевидения, корчащегося рубля, под портреты очередного «всенародно избранного» и живем по принципу «стерпится — слюбится»?