Мы на «Новике» были очень довольны этим случаем и хотели воспользоваться, чтобы узнать от такого авторитетного лица о действительном положении на фронтах. Во время обеда в кают-компании мы все время старались навести генерала на интересовавшую нас тему, но он упорно не желал ее поддерживать; так мы решительно ничего от него и не узнали. Правда, кое-что потом удалось узнать от лиц его свиты, но этого было слишком мало, и мы были разочарованы.
Когда «Новик» пришел в Куйваст, генерал-адъютант Иванов немедленно уехал на берег, а командующий флотом произвел смотр «Славе» и батареям острова Моон. После этого он с начальником дивизии пошел с нами обратно в Рогокюль.
С 29 апреля до 19 мая мы опять беспрерывно стояли у стенки в Рогокюльской гавани, и никто нас не тревожил.
В эти дни жизнь на миноносце протекала очень однообразно.
Обыкновенно команду будили часов в шесть, а офицеры вставали к подъему флага — к восьми часам. С 8 до 8 часов 30 минут все пили кофе, обсуждая события за истекшую ночь, о которых узнавали по принятым ночью телеграммам. Если же новостей не было, тогда разговор как-то не клеился: все грустно предвкушали скучный, монотонный день.
С 9 до 11 часов 30 минут шли судовые работы или учения. В это время что-нибудь чинилось, ремонтировалось и налаживалось: чистили орудия, прокачивали мины и так далее. Главным образом всегда было много работы у машинной команды, так как нежные механизмы миноносца, находясь в частом употреблении, требовали за собою неустанного ухода. Необходимость всегда быть в полной боевой готовности заставляла особенно тщательно следить за состоянием всех механизмов и вооружения.
До обеда время проходило довольно незаметно. В 11 часов 30 минут давался сигнал окончить работы. Тогда команда подметала палубу и мыла руки, и если было тепло — разрешалось купаться. Одновременно я как старший офицер представлял командиру «пробу», то есть котелок со щами, которые команда должна была есть за обедом. После того как командир одобрял «пробу», она обыкновенно приносилась в кают-компанию, где ее уже поджидали все офицеры. Разыгравшиеся аппетиты брали свое, и через пять минут от вкусных командных щей ничего уже не оставалось.
В полдень весь миноносец обедал. Все офицеры, включая и командира, обедали вместе. Велись оживленные, хотя и порядком уже всем приевшиеся, разговоры. Темами обыкновенно служили прежде всего текущие события; если ничего интересного не было, то начинались воспоминания о старых плаваниях, встречах, посещении заграничных портов и так далее.
После обеда до двух часов можно было отдыхать, и многие офицеры, в особенности постарше, были не прочь часик вздремнуть; другие же, если была хорошая погода, садились где-нибудь на палубе, грелись на солнышке, курили или сидели в кают-компании, играя в трик-трак, шашки и шахматы.
В 1 час 30 минут будили команду и она пила чай; то же делали и офицеры. В 2 часа команда опять строилась во фронт для разводки по работам. Раз в неделю, обыкновенно по четвергам, устраивалось так называемое «чемоданное учение», которое очень любила команда. Тогда на верхнюю палубу выносили парусиновые чемоданы, в которых она хранила свои вещи, и все из них вытаскивалось, развешивалось и проветривалось. Команда чинила, штопала и приводила в порядок свое белье.
Так шло время до 6 часов, когда все садились ужинать. Иногда приезжали в гости офицеры с соседних кораблей, и это уже вносило некоторое разнообразие.
Самым интересным моментом в течение дня было получение почты. Почта вообще есть святая святых на кораблях, и о ней очень тщательно заботятся. Она передается непосредственно в руки старшему офицеру, который сам ее разбирает и раздает письма офицерам, а команде передает через фельдфебелей. С почтой получались письма и газеты, то есть то единственное, что нас связывало с остальным миром и из чего мы узнавали все новости внешней жизни.
А потом — опять сидение по каютам или в кают-компании, чтение книг, чай, игра в различные игры, иногда — на рояле и пение, а около 11 часов — спать, чтобы и следующий день провести, как предыдущий…
В это время шли спешные работы по укреплению Ирбенской позиции. Было поставлено огромное количество мин и сетей с мелкосидящих тральщиков и теплоходов. Все эти постановки были очень трудно выполнимы и сопряжены с большим риском, так как очень много мин уцелело с прошлого года. Во всяком случае, на это нельзя было употреблять миноносцы, сидевшие до 12 футов.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу