Борис Кравцов - Бегство из гетто - Заметки по поводу рукописи, оставленной в ОВИРе

Решение возникло сразу: от имени нашего дискуссионного клуба обратиться с открытым письмом к студентам Оксфорда, ко всем студентам Англии. Это были несколько дней, когда мы невнимательно слушали лекции и пропускали семинары: в одиночку и группами писали письмо, десятки вариантов. Уже не помню всех, кто принимал в этом участие, кажется, весь факультет: и Сережа Яцковский, летчик-разведчик, Герой Советского Союза, и Маша Харшак, пережившая блокаду в Ленинграде, и Миша Гуренков, дважды бежавший из фашистского плена и вернувшийся с фронта гвардии старшим сержантом с орденами Отечественной войны, Красной Звезды, медалью «За отвагу», и бывшие офицеры Толя Введенский, Лев Гальперин, Валерий Ермолаев, и Борух Непомнящий, и Федор Абрамов, впоследствии автор знаменитой трилогии о Пряслиных, и Наташа Гуковская, известная многим читателям и телезрителям как Наталья Долинина, и бывшие блокадные мальчишки Юра Воронов и Леша Гребенщиков…

Наш декан, будущий академик Михаил Павлович Алексеев, почетный доктор Оксфордского и многих других зарубежных университетов, настойчиво рекомендовал упомянуть в письме гуманистические традиции английской литературы, Шекспира и Байрона, и мы это сделали. Наши преподаватели Петр Яковлевич Хавин, Александр Васильевич Западов, Евгения Львовна Кац, Александр Григорьевич Дементьев прошлись по тексту опытной рукой стилистов… Партком университет и комитет комсомола решили обсудить письмо на всех факультетах. Обсуждали бурно, вносили поправки, каждый стремился поставить свою подпись. Представляете? Почти 20 тысяч подписей студентов и преподавателей!

Полный текст письма опубликовала «Комсомопьская правда». Вскоре нам ответили комсомольцы Оксфорде, студенческая лейбористская федерация Англии. Аристократы из Оксфордского дискуссионного клуба молчали, а затем вновь подтвердили свое решение: фашисты могут свободно пропагандировать свои идеи стенах английского университета. Они это называли демократией…

Это было в октябре 1947 года. Всего год назад в Нюрнберге завершил свою работу Международный военный трибунал, Нюрнбергский процесс над главарями фашистского рейха, главными нацистскими преступниками, по вине которых человечество было ввергнуто во вторую мировую войну и потеряло 50 миллионов своих сынов и дочерей. Двадцать миллионов из них были советскими людьми.

Среди тех, кто по приговору трибунала был вздернут на виселицу, был и Юлиус Штрейхер, член нацистской партии с 1921 года, обергруппенфюрер, редактор и издатель погромной антисемитской газеты «Дер Штюрмер», «палач евреев номер 1» — титул, который «он сам принял», — это слова английского обвинителя Гриффит-Джонса. Я процитирую отрывок из его выступления на заседании Нюрнбергского процесса по стенограмме, датированной 10 января 1944 года.

«Господа судьи!

Обвинение против этого подсудимого может быть изложено, по-видимому, в нескольких словах, если мы вспомним о его неофициальном титуле, который он сам принял, а именно: „палач евреев номер 1“. Обвинение предъявляется этому человеку в том, что на протяжении 25 лет он стремился воспитывать весь германский народ в духе ненависти и подстрекал его к преследованию и истреблению евреев. Он был соучастником убийств, совершенных в невиданных прежде масштабах…

Может быть, подсудимый и принял меньшее участие в физическом совершении преступлений против евреев, о которых Трибунал слышал, чем некоторые из других заговорщиков. Но обвинение считает, что его преступление от этого не уменьшается. Никакое правительство в мире до того, как нацисты пришли к власти, не могло бы начать и провести политику массового истребления, не имея… людей… которые были бы готовы участвовать в этих кровавых убийствах…

Штрейхер взял на себя эту задачу „просвещения“ народа, воспитания убийц, отравления их умов ненавистью… Без него кальтербруннеры, гиммлеры, генералы штумпфы и прочие гитлеровцы не имели бы людей для выполнения своих приказов…

В этом отношении его преступление, вероятно, идет гораздо дальше, чем преступление кого-либо из других подсудимых. Их преступная деятельность пресечена после заключения их в тюрьму. Влияние же преступлений этого человека и яд, которым он отравил умы многих… продолжает жить. Он оставляет жить за собой массу развращенных им людей, отравленных ненавистью, садизмом и жаждой убийств. Эти люди останутся в течение поколений проблемой, а может быть, и угрозой для человечества…»