Антон Первушин - Тайная миссия Третьего Рейха

В 1895 году Алоис Гитлер приобрел небольшое поместье неподалеку от Ламбаха, а через два года, напутствуемый чрезвычайно религиозной матерью, Адольф начал посещать школу при местном бенедиктинском монастыре.

«В эту именно эпоху во мне стали формироваться первые идеалы , – вспоминал позднее Гитлер. – Я проводил много времени на свежем воздухе. Дорога к моей школе была очень длинной. Ярое в среде мальчуганов физически очень крепких, и мое времяпровождение в их кругу не раз вызывало заботы матери. Менее всего обстановка располагала меня к тому, чтобы превратиться в оранжерейное растение. Конечно > я менее всего в ту пору предавался мыслям о том, какое призвание избрать в жизни. Но ни в коем случае мои симпатии не были направлены в сторону чиновничьей карьеры. Я думаю > что уже тогда мой ораторский талант развивался в тех более или менее глубокомысленных дискуссиях; какие я вел со своими сверстниками. Я стал маленьким вожаком. Занятия в школе давались мне очень легко; но воспитывать меня все же было делом нелегким. В свободное от других занятий время я учился пению в хоровой школе в Ламбахе. Это давало мне возможность часто бывать в церкви и прямо опьяняться пышностью ритуала и торжественным блеском церковных празднеств. Было бы очень натурально, если бы для меня теперь должность аббата стала таким же идеалом, как им в свое время для моего отца была должность деревенского пастора. В течение некоторого времени это так и было. Но моему отцу не нравились ни ораторские таланты его драчуна сынишки, ни мои мечты о том, чтобы стать аббатом. Да и я сам очень скоро потерял вкус к этой последней мечте, и мне стали рисоваться идеалы, более соответствующие моему темпераменту…»

Адольф Гитлер в младенчестве

Вскоре семейство Гитлер перебралось в Леондинг, близ Линца. Возраст Адольфа уже позволял его родителям задуматься о будущем своего сына. Алоис, как и всякий уважающий себя отец, хотел, чтобы Адольф пошел по его стопам, то есть стал государственным служащим. Однако юношу влекло искусство. Однажды он признался в этом отцу и получил хорошую взбучку, что никоим образом не повлияло на сделанный им выбор.

В первые школьные годы Адольф учился достаточно прилежно. Но, по его собственным словам, постоянные ссоры с отцом, упорно желавшим видеть в нем будущего чиновника, привели к тому, что Адольф утратил всякий интерес к получению высоких оценок. С шестого класса он учился все хуже и хуже. В шестнадцать лет, так и не закончив полный курс средней школы, Адольф покинул учебное заведение. Впоследствии он объяснял свой провал тем, что его не понимали учителя.

Единственным учителем, для которого Адольф сделал исключение в этой оценке и которым откровенно восхищался, был Леопольд Петш – ярый пангерманист, научивший юношу ценить идеи немецкого национализма. В книге «Моя борьба» Гитлер писал о нем так: «Еще и теперь я с трогательным чувством вспоминаю этого седого учителя, который своей горячей речью частенько заставлял нас забывать настоящее и жить в чудесном мире великих событий прошлого. Сухие исторические воспоминания он умел превращать в живую увлекательную действительность. Часто сидели мы на его уроках полные восхищения и нередко его изложением бывали тронуты до слез. Счастье наше было тем более велико > когда этот учитель в доступной форме умел, основываясь на настоящем, осветить прошлое и, основываясь на уроках прошлого, сделать выводы для настоящего. Более чем кто бы то ни был другой из преподавателей он умел проникнуть в те жгучие проблемы современности, которые пронизывали тогда все наше существо. Наш маленький национальный фанатизм был для него средством нашего воспитания. Апеллируя все чаще к нашему национальному чувству чести, он поднимал нас на гораздо большую высоту, чем этого можно было бы достигнуть какими бы то ни было другими средствами. Этот учитель сделал для меня историю самым любимым предметом. Против своего собственного желания он уже тогда сделал меня молодым революционером».

По-видимому, одним из решающих факторов отказа от полноценного образования для Гитлера стало не пренебрежение учителей, а редкое психическое отклонение. По мнению профессора Манфреда Кох-Хиллебрехта, изучавшего личности многих известных политиков, Гитлер был эйдетиком. Такую психическую особенность выявляют у 4 % детей, но с взрослением она утрачивается – у Гитлера, наоборот, она развилась до уникального феномена. Эйдетизм проявляется в фотографической памяти – человек запоминает навсегда не только все, что он прочитал, но и все, что хотя бы раз видел, что услышал, всех, с кем когда-либо контактировал. Действительно, многие из соратников, друзей и даже врагов Гитлера отмечали его удивительную памятливость, которая опять же казалась им чем-то сверхъестественным. Он свободно и безошибочно цитировал огромные фрагменты текстов, мог воспроизвести на эскизе детали любого сооружения или городской застройки, оперировал колоссальным массивом справочных данных, помнил длинные оперы до нот, поражал слушателей широким кругозором. Однако эйдетизм имеет и негативные стороны: вера в собственную исключительность или даже в богоизбранность, развитый фатализм, поверхностность в изучении конкретных дисциплин, неприятие глубоких специальных знаний, твердолобость в суждениях, патологическая зависимость от первого впечатления, склонность к функциональным галлюцинациям. Все эти качества были отмечены и у Адольфа Гитлера. И они обернулись масштабными бедствиями для Германии, Европы и Советского Союза, когда эйдетик, считающий себя сверхчеловеком, пришел к власти.