Борис Миронов - Ура-путинизм. Кто толкает Россию к гражданской войне

«Как-то было заседание военного корпуса или что-то в этом роде, — вспоминает Путин. — Сам он (Собчак) член военного совета Ленинградского военного округа, и это заседание у него в плане стояло. А тут Алла Борисовна Пугачева в город приезжает. Он мне говорит: «Слушай, позвони генералам и скажи, что я не приеду». Он на самом деле хотел Пугачеву встретить. А генералы и так уже из-за него перенесли заседание, неудобно, обидятся. «Надо, — говорю, — ехать». — «Ну, скажи, что я заболел!». И все-таки уехал в аэропорт встречать Пугачеву. Я звоню командующему: «Вы знаете, Анатолий Александрович не приедет. Он заболел». — «Да? Ну ладно, спасибо, что сказали». Недели через две мы с командующим встречаемся, и он мне с обидой говорит: «Значит, заболел, да?» Оказывается, видел по телевизору, как Собчак встречал Пугачеву и потом поехал на ее концерт. И тут же нехорошо отозвался об Алле Борисовне, хотя она была здесь совершенно не при чем: «Вот этих… значит, встречать у него время есть? Даже болезнь превозмог. А заняться государственными делами времени нет?» («От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным», М., «Вагриус», 2000 г., стр.110–111).

Потрясающее признание для офицера КГБ, величающего себя разведчиком, не тем, конечно, что так легко мог врать командующему округом, а тем, что не мог предвидеть очевидного: Собчак едет встречать Пугачеву, понятно, что в аэропорт примчатся все телеканалы, и сюжет этот непременно покажут во всех выпусках новостей. Ничего себе — разведчик! Впрочем, это еще один миф, разведчиком Путин никогда не был. Да, он закончил Краснознаменный институт имени Андропова, сейчас это Академия внешней разведки, но по каким-то причинам к настоящей разведработе его не допустили. Об этом откровенно рассказала Людмила Путина: «Жили мы в доме германской госбезопасности — «Штази». Соседи знали, где мы работаем, а мы знали, где работают они». И это что, разведка?

Разведчиков у нас любят, за долгие годы активной пропаганды героики — пропаганды подвига — писатели, кинорежиссеры, драматурги сделали разведчиков символом мужества, стойкости и геройства, образцом идейной чистоты, идеалом бескомпромиссного, жертвенного служения Родине. На том и сыграли те, кто вел предвыборную кампанию Путина, сделав упор, что Путин не просто офицер КГБ, он — офицер разведки.

Я не знаю кого и как готовят в разведшколах и какие оценки имел майор Путин в Краснознаменном институте имени Андропова, но получается, что Путина надо лишать диплома разведвуза, чтобы не компрометировать ни сам вуз, ни саму разведку.

«В 1992 году, когда в стране был фактически продовольственный кризис, Ленинград испытывал большие проблемы. И тогда наши (наши — запомним это определение — Б.М.) бизнесмены предложили следующую схему: им разрешают продать за границу товары, главным образом сырьевой группы, а они под это обязуются поставить продукты питания. Других вариантов у нас не было. Поэтому Комитет по внешним связям, который я возглавлял, согласился с этим предложением». Через страницу «кадровый разведчик Путин» признается: «К сожалению, некоторые фирмы не выполнили главного условия договора — не завезли из-за границы продукты или завезли не в полном объеме. Они нарушили обязательства перед городом» («От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным», М., «Вагриус», 2000 г., стр. 89–91). Да не городу они давали обязательства, а Комитету по внешним связям, который возглавлял Путин, и это Путин, специалист, как он сам себя характеризует, по работе с людьми, определял с кем работать, и это его (помните, Путин подчеркивал «наши») бизнесмены брали лично перед ним обязательства и не выполнили их, но как ловко Путин пытается уйти от ответственности, выставляя вместо себя, конкретного руководителя Путина, расплывчатое «город». И тут же расписывается в собственной профнепригодности, в профессиональной импотенции, он, кадровый разведчик, которого долго и дорого учили рассчитывать все мыслимые и немыслимые ходы, уметь предвидеть ситуацию, разводит руками: «Но подавать на них в суд было бессмысленно — они растворялись немедленно: прекращали свою деятельность, вывозили товар. По существу предъявить-то им было нечего. Вспомните то время — тогда сплошь и рядом возникали какие-то конторы, финансовые пирамиды, МММ. Мы просто этого не ожидали».

И чего в этих словах больше — правды о себе, как никуда негодном ни разведчике, ни контрразведчике, или очередной порции лжи — трудно сказать, скорее всего здесь больше лжи. Ложь и цинизм Путина просто потрясают. Вот он выступает перед семьями погибших моряков атомохода «Курск»: «Правы те, кто говорит, что в первых рядах защитников моряков как раз оказались те люди, которые длительное время способствовали развалу армии, флота и государства. Лучше бы эти люди продали свои виллы на средиземноморском побережье Франции или Испании. Только тогда им пришлось бы объяснять, почему вся недвижимость оформлена на подставные фамилии и на юридические фирмы? А мы бы, наверное, задали вопросы: откуда деньги?». И сколько же наглости, сколько цинизма в этих словах Президента России Путина, ведь никто иной, а именно Путин зарегистрировал у себя в Комитете по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга в 1992 году корпорацию «XX Трест», президентом которой стал депутат петербургского Законодательного собрания, зампред бюджетной комиссии Сергей Никешин, и именно по личному распоряжению Владимира Путина в ноябре 1995 года из бюджета Санкт-Петербурга на реконструкцию православного женского монастыря в Израиле «XX Тресту» было выделено свыше 200 тысяч долларов. Как следует из материалов уголовного дела № 144128, эти деньги целиком ушли на покупку земельных участков и недвижимости в Испании. По сведениям испанских журналистов, имеющих источники информации в местных спецслужбах, и это подтвердили сотрудники министерства финансов России, с 1993-го по 1995 годы команда Анатолия Собчака «увела» из Санкт-Петербурга в Испанию еще 22,5 миллиона долларов («Новая газета», № 46, 2000 год).