— Таким образом, вряд ли можно рассчитывать на то, что на развивающихся рынках будет появляться больше новых препаратов. Или вы считаете иначе?
— В настоящее время, как правило, инвестициями в инновации занимаются многонациональные крупные компании с огромными капиталами, колоссальными вложениями, очень большим товарооборотом. Что-то вкладывают и правительственные организации, и они же стимулируют инновации. Но посмотрите, что происходит: развивающиеся страны практически догнали развитые по объемам ВВП, однако инвестиции в инновации по-прежнему не равны, на развивающихся рынках их доля пока лишь 10 процентов, на развитых — 90 процентов. Месседж состоит в том, чтобы правительства на развивающихся рынках создавали более комфортные условия для таких инвестиций. Это может означать не только налоговые льготы, но и помощь своим ученым, приглашение иностранных специалистов, благоприятные условия для совместных разработок. Вы знаете, что дипломаты в некоторых странах освобождаются от налогов? А почему не ученые? Многие ученые из России уехали на Запад. Теперь они могли бы вернуться в Россию, заручившись поддержкой правительства, и сделать много полезного. То же касается Китая, Индии, Турции. Это позволит не только активизировать исследования, но и поддерживать или создавать научные школы. Потихоньку это происходит. На мой взгляд, президенты или премьер-министры должны заявить: наша первоочередная цель — новые технологии. Причем во всех областях, будь то телефония, автомобильная индустрия или лекарственные препараты.
— Так наши президент и премьер часто заявляют об этом...
— Да. Поэтому мы сейчас очень активны в России. Говорю серьезно: я знаю, что русские склонны иронизировать. Мне кажется, нужно с большим оптимизмом относиться к своей стране. Хорошей точкой отсчета, в частности для развития российской фармацевтики, стала стратегия «Фарма-2020». Она предполагает, что больше препаратов будет производиться на территории страны, что будет больше ученых и специалистов. Эта стратегия активировала рынок и людей. Дистрибуторы, к примеру, сказали себе: «Ну что ж, настало время вложиться в производство», а производственники: «Пришло время вложиться в инновации». И мы видим, что некоторые российские компании очень серьезно занимаются разработками. Но пока их, к сожалению, очень мало.
— Стратегия, вероятно, также содействовала сотрудничеству компаний разных стран?
— Это так. В России произошел некий сдвиг в этом направлении, сейчас многие компании занимаются трансфером технологий. Иностранные компании, открывшие свои производства здесь, несут не только новые технологии, но и огромный опыт, помогающий обучать местных специалистов. Россия может сказать Индии: «Давайте сотрудничать, потому что в вашей стране больше ученых, а у нас есть деньги». Либо объединиться с Китаем, Индией, Турцией, Бразилией, Мексикой. Россия может сообщить странам Запада: «Теперь мы готовы к сотрудничеству, давайте работать вместе». Ситуация изменилась. Подход «я все могу решить сам» — пережиток прошлого. В мировой фармацевтике это особенно заметно: сырьевые базы, производства, исследовательские центры одной компании могут быть рассеяны по всему свету. Компании сотрудничают друг с другом и со всевозможными подрядными организациями, начиная с университетов и заканчивая посредническими компаниями, организующими клинические исследования в разных странах мира. Это тоже очевидный тренд в развитии фарминдустрии.
— Да, известно, что в России такое сотрудничество начинает разворачиваться. И у Roche есть совместные проекты с российскими компаниями. Но ведь Россия для вас не очень доходное место? Вы производите исключительно инновационные препараты, потребляемые в основном в развитых странах. Не рискуете ли вы без диверсификации? Многие крупные компании меняют свои стратегии, некоторые покупают дженериковые подразделения...
— Действительно, основные продажи нашей компании приходятся на развитые рынки. Более чем две трети всех новых лекарств продается именно на них. Но посмотрите: даже при весьма скудных темпах роста объем фармрынка зрелых стран будет в 2016 году под 700 миллиардов долларов, объем рынка развивающихся — вдвое меньше. И мы будем бороться за тот небольшой рост на развитых рынках своими новыми продуктами. Действительно, некоторые крупные компании вложились в дженериковый бизнес. И не только затем, чтобы следовать мировому тренду роста на развивающихся рынках и увеличивать таким образом свою прибыль не за счет маржи, а за счет объемов. Не все так просто. Есть еще одно объяснение: их портфель инновационных препаратов не изобилует новыми разработками. А денег много. Вот они и вкладываются в то, что позволит им держаться на плаву, пока не повезет с новыми интересными проектами. Roche, к примеру, так не делает: компания всегда озабочена качеством своего портфеля, который весьма разнообразен.
Читать дальше
