Виктор Ульяненко: Шокирующие китайцы

И наконец, самое главное — «лаовай». Это слово вы услышите примерно в течение первых пяти минут вашего пребывания в Китае, если вам, конечно, посчастливится туда попасть. Не удивляйтесь: «лаовай» — это вы, и никто иной. Презрительный смысл этого слова передать нелегко, ведь составляющие его иероглифы сами по себе не несут отрицательной нагрузки: «лао» — «старый», «почтенный», «вай» — «внешний». Мне доводилось слышать даже «авторитетное» мнение некоторых иностранцев (закончивших, очевидно, какие-нибудь ускоренно-трехмесячные курсы китайского языка и постигших смысл иероглифа «лао») о том, что слово «лаовай» — вовсе не обидное и несет в себе даже некий оттенок уважения. Одно такое письмо от подобного «специалиста» как-то с радостным визгом напечатала китайская официозная газета «Чайна Дэйли» — читайте, мол, товарищи иностранцы, мнение ваших сородичей и не обижайтесь, когда собравшаяся вокруг вас на улице толпа дружно верещит вам прямо в лицо: «лаовай, лаовай!», это ведь вам уважение и честь оказывают…

Короче: «лаовай» — слово не шибко уважительное. Лучше, чем «лаомаоцзы», но тоже не супер. Замечу также (чтобы вам больше не смогли прокомпостировать мозг эксперты с трехмесячных курсов), что кроме «иностранца» слово «лаовай» означает также «неумеха», «лох», «ничего не смыслящий (в каком-то определенном предмете) человек». Чтобы вы составили окончательное представление о своем новом наименовании, замечу, что один мой знакомый, тоже связанный по жизни и работе с Поднебесной империей, называет китайцев не иначе как «бандерлогами» (кто не понял — перечитайте «Маугли»). Так вот, «лаовай» и «бандерлог» — понятия очень схожие.

Однако, мой терпеливый читатель, не стоит сильно расстраиваться по этому поводу: далеко не каждый китаец, который кричит вам (а это он именно вам кричит, будьте уверены) вслед (или в лицо, что отнюдь не редкость) эти, по сути своей, обидные слова, хочет вас обидеть. Просто это привычка, если хотите, традиция жителей Серединного государства, их глубинное и сокровенное отношение к жителям других стран, которое создавалось и выковывалось веками и тысячелетиями…

Кстати, почему «Серединное государство»? Действительно, с незапамятных времен китайцы называли свою страну «Чжунго», что в буквальном переводе и означает «Серединное государство». Эти иероглифы сохранились и в современном официальном наименовании Китая: «Чжунхуа жэньминь гунхэго» («Серединная цветущая народная республика») — это КНР, «Чжунхуа миньго» («Серединная цветущая республика») — это Тайвань. В течение многих тысячелетий жители Китая полагали свою страну «серединной», то есть располагающейся в центре земли, а все окружающие и примыкающие территории — естественно, внешними и второстепенными. «Середина» в их сознании ассоциировалась с просвещением, цивилизацией и признаками высшей расы, а жители «внешних» стран просто олицетворяли собой дикость и варварство и, безусловно, значительно уступали китайцам во всех качествах.

Необходимо заметить, что на формирование такого, как принято говорить, «китаецентристского», взгляда оказали сильное влияние совершенно объективные географические факторы: китайские этнос и цивилизация, расширяясь в своих границах за пределы междуречья Хуанхэ и Янцзы, Великой Китайской равнины, не могли делать это бесконечно. Империя была ограничена с севера густыми лесами и неуютными полупустынями и пустынями, с востока и юго-востока — морями, с запада и юго-запада — горами. Таким образом, все земли, с точки зрения китайцев пригодные для обитания цивилизованных людей (китайцев), оказались заселенными цивилизованными людьми (китайцами)…

Для тех «инородцев», что обитали на границах или вблизи границ Китая, были придуманы специальные иероглифы, означавшие, естественно, «варвары»: «северные варвары», «южные варвары» и так далее. Особенных прозвищ удостоились японцы, пользующиеся в китайском народе давней и устойчивой нелюбовью: «карлики-пираты», «карликовые черти с восточного океана» и так далее… Варвары, естественно, должны были быть либо усмирены, либо просвещены и исправлены посредством воздействия на них цивилизованных китайцев, и данная точка зрения, вместе с формами и методами «цивилизующего воздействия», была канонизирована конфуцианской доктриной. Эта доктрина, в свою очередь, за много веков буквально пронизала сознание населения Китая и стала в этой стране главенствующей.