— Как влияет на композитора ситуация, когда музыкальный выбор стал слишком широк и очень трудно представить себе, что фильм выходит, а на следующий день все поют одну и ту же песню?
— Возможность репродукции стала такой, что в этом море можно потонуть. Сейчас интернет заменил собой все. Это стало второй жизнью, а может быть, даже первой. Все остальное стало частной жизнью интернета — и музыка, и все, что угодно. Все в интернете растиражировано настолько, что личность исчезла, но это такой период. Возможно, поэтому исчезли — на время, я надеюсь, — некие властители дум, которые были в шестидесятые, в семидесятые годы: художники, композиторы, — такие, какими были в свое время Штокхаузен, Стравинский. Это были светочи, а сейчас все это нивелировалось в общем потоке. Плюс еще одна вещь, которую принесла технология: музыка — это последний бастион в искусстве, который пал, когда нужно было долго и усердно учиться. Сейчас с помощью программ, которые помогают сочинять, можно реализоваться, не зная нот. Это как в поэзии: каждый из нас может сочинить для мамы, для своих родственников какой-то текст на день рождения, но это не поэзия. Так и музыка растворилась в вышедшей наружу энергии масс, которые хотят в ней реализоваться. Но все равно личности никуда не денутся, они будут подниматься над всеми, а сейчас просто некое безвременье. Но это временно, так не может быть.
— Можно ли сравнить успех, которого добиваются современные композиторы, работающие для кино, с успехом, который был у них в период семидесятых-восьмидесятых годов?
— Дело в том, что сейчас все зависит от промоушена. Посмотрите, как он поставлен в Голливуде. Без него никуда не денешься, даже на Западе. Этим занимается целый отряд высокопрофессиональных и заинтересованных в получении прибыли людей. Поэтому они раскручивают как композиторов, так и всех, кто принимал участие в создании фильма. Это мощнейшая индустрия, а у нас ничего этого нет, никто этим не занимается, все в каком-то эмбриональном состоянии. Плюс к тому же какая-то зависть, они не понимают, что если они помогают композитору, делают ему успех, они и сами могут на этом зарабатывать. Нет, здесь какое-то соперничество. Это все от неумелости. У нас нет смысла говорить об успехе, раскрученности. Это может быть только за счет каких-то невероятных усилий и счастливых обстоятельств. Например, такие как Петров, — это выдающиеся люди, их музыку не спрячешь, она сама прорвет что угодно. А менее одаренные люди так и остаются никому не известными: прошел фильм, и о них забыли, потому что нет индустрии, которая занималась бы их раскруткой. А ведь много всего интересного могло бы быть.
— В каком жанре вы сейчас предпочитаете работать и почему?
— Я сейчас вернулся к симфоническому оркестру, но отягощенный знаниями электроники, и у меня в оркестре синтез электронной музыки и симфонического оркестра. Это для меня самое перспективное и самое интересное. Сейчас музыка не ограничена жанрами и средствами. Сейчас у нас есть возможность ассимилировать все технические достижения, все возможности управления звуком. Работать только в жанре рок-музыки, электронной или симфонической — себя обеднять, поэтому я пытаюсь использовать в своих сочинениях весь спектр звукового мира, который нас окружает.
section class="box-today"
Сюжеты
Культовая вещь:
Заряжай без проводов
Hi-End
Невидимый экран
/section section class="tags"
Теги
Культовая вещь
Гаджеты
/section
Знаменитая швейцарская мануфактура Jaquet Droz — предприятие с почтенными традициями и замечательным наследием, с которым сейчас можно познакомиться на выставке исторических часов Jaquet Droz в ГУМе. А ее вполне живое настоящее воплощено, например, в новой модели The Twelve Cities Aventurine. Ее диаметр 39 мм, то есть это женская модель, но в нее помещены вполне серьезные усложнения — смена часового пояса и прыгающий час. Раньше такого рода функции помещались в корпус диаметром 43 мм, сейчас же, на волне тренда на серьезные женские часы, в новой версии их сделали в меньшем корпусе. Показания в окошке часа, расположенного напротив метки 12:00, соответствуют местному времени в городе, название которого можно прочитать в апертуре напротив метки 6:00; минуты же показывает единственная центральная стрелка. Благодаря функции прыгающего часа смена города и часового пояса происходит одновременно, что позволяет быстро менять часовую зону. Но особого внимания заслуживает дизайн: центральный овальный диск из перламутра, вмонтированный в циферблат из авантюрина, напоминающего звездное небо.
Читать дальше
