Александр Лапин - Куда идут русские?

Чему эти люди научились сегодня? Помнится, Михаил Прохоров, оформив развод с Потаниным, говорил о своем намерении заняться инновациями. В частности, открыть производство водородных двигателей. А недавно читаю его интервью в деловой газете, и оказывается, что деньги он вкладывает в банальную скупку земель. Видимо, чтобы потом их выгодно перепродать.

То есть в психологии людей, распоряжающихся львиной долей наших ресурсов, ничего не изменилось, и рассчитывать на подконтрольную им экономику нельзя.

Что же с ней делать? Необходимо национализировать сырьевые отрасли. Не призываю отправить их за решетку вслед за Ходорковским (хотя кому-то, наверное, там и место). Что-то можно и выкупить.

Некоторые скажут: «Так нельзя!» А почему? Когда в Америке начался кризис, государство без долгих разговоров приступило к национализации банков и страховых компаний. И, заметьте, эти компании выросли как частные. Они в отличие от наших никогда не принадлежали народу.

Вторая экономика, которая существует в нашей стране, — государственная. Раздав промыслы, государство увидело, что новые хозяева ничего не хотят. Инфраструктуру не развивают. Инновациями не занимаются. В долгосрочные проекты не вкладываются.

Свежий пример — строительство олимпийских объектов. Власть дважды объявляла тендеры по раздаче подрядов на возведение в Сочи ледовых дворцов, гостиниц, прокладку трасс. Однако инвесторы не спешили выстраиваться в очередь. Никого не интересовали длинные деньги. Получить отдачу через десять лет? Нет уж! Надо хапнуть сейчас и убежать. Поэтому государство вынуждено брать на себя функции экономического регулятора.

Госкорпорации создаются не от хорошей жизни, а от нужды. В эти новообразования собирают остатки предприятий, чтобы они строили корабли, нефтепроводы, дороги… Но думаю, чуда не произойдет. Спасенье не в государственной экономике, а в свободной предпринимательской деятельности. Третья экономика — это мелкий и средний бизнес — преимущественно русский, — который сегодня реально меняет промышленный ландшафт. Во главе таких фирм и предприятий в основном стоят патриотически настроенные люди. Они не собираются бежать за границу и действительно заинтересованы в развитии. Несмотря на все трудности, эта сфера постепенно растет даже под прессом колоссального давления со стороны бюрократического аппарата. Но она пока не имеет ресурсов, чтобы вести длинные проекты. Пока травка подрастет, лошадка с голоду помрет. Понимая это, надо что-то делать.

К сожалению, у нас куда ни ткни — попадешь в государство. И разбираться в первую очередь нужно с ним. Коррумпированное, наполовину разложившееся государство делает экономику неэффективной. Многие чиновники работают за взятки и откаты. Но если обложить их полицией и прокурорскими проверками, они вообще ничего делать не будут. Тогда-то и произойдет коллапс.

Поэтому выход в другом: нужно не этих чиновников прессовать, а искать других. Учить их. Обновлять аппарат. Пусть даже придут менее опытные, но молодые и современные.

Поэтому смена элиты, борьба с коррупцией и есть та главная задача, которая стоит сегодня перед экономикой в нашем государстве.

Произойдет ли такая смена сверху (президент вроде бы говорит какие-то обнадеживающие слова) или же процесс пойдет снизу и бизнес будет все активней толкать во власть своих людей, чтобы менять правила игры, — не столь важно. Главное — результат: освобождение экономики от бюрократического диктата.

Отказавшись от империй в пользу создания национальных государств, Европа демонстрирует нам пример того, как могла бы сложиться жизнь и в России

Не так давно СМИ обнародовали очередной рейтинг лучших городов мира по качеству жизни. Москва оказалась в списке где-то во второй сотне, а возглавила его Вена, тоже некогда имперская столица.

Впервые в Вене (как и вообще за границей) я побывал в 1986 году. Тогда неизгладимое впечатление произвел на меня район Пратер, где мне посчастливилось снова оказаться осенью 2011-го — в качестве участника Всемирного конгресса газетных издателей. И спустя много лет я испытал то же самое чувство: вот город, в котором хотелось бы жить.