Николай Бичехвост: Писатели — искатели приключений

«Не все ли равно, где умирать, здесь или там», — сказал он, показав рукой на бушующий океан. И отважный путешественник решительно отказался, предоставив место другим, хотя на пароходе имелись еще шлюпки. Если бы он согласился, то был бы спасен, так как через несколько часов пассажиров в шлюпках подобрало проходящее мимо судно.

Они-то и поведали о последних мгновениях мужественного и благородного человека.

А менее чем через час после удаления шлюпки от «Амазонки», раздался оглушительный взрыв, к небу поднялся огромный, огненный столб и океан осветился ярой вспышкой — то «Амазонка» взлетела на воздух. Ферри тогда было всего сорок два года, и он мог подарить миру еще много замечательных произведений.

Он жил и умер как настоящий Мужчина, как герои его великолепных романов.

После многолетних моих треволнений о жизни и творчестве Г. Ферри, я решил открыть имя его советским книголюбам, тем самым как бы сохранить, обессмертить его.

И предложил издательству в Волгограде переиздать имеющийся у меня роман Г. Ферри 1900-го года издания «Лесной бродяга». Так, в 1993 году, впервые в Союзе ССР появился немалым, стотысячным тиражом, этот старинный бестселлер, который мгновенно разошелся. И если вы обнаружите его на своей книжной полке, в яркой обложке, то на первых страницах вас встретит мое предисловие об авторе, а чтение романа подарит вам много прекрасных минут.

Габриэль Ферри, находясь в расцвете творческих сил, подарил миру восемь томов своих прекрасных произведений, доставивших ему заслуженную славу. Среди не переведенных на русский остается такой уникальный роман о России, как «Погоня за казаками», из эпохи борьбы с наполеоновским нашествием.

Старинные литературоведы отмечали, что «В лице Ферри французская литература утратила одного из лучших представителей изящного слога, которым написаны все его произведения, отличающиеся глубоким драматизмом и правдивостью».

Вот и думаю я, а может вдруг кто-то из донских или волгоградских меценатов- книголюбов продолжит благое дело и порадует нас изданием историко-приключенческого бестселлера, «Погоня за казаками», широко известного читающему миру.

Ведь у того, кто прочитал хотя бы одну книгу Габриэля Ферри, имя этого певца приключений и романтики будет звенеть в душе всю оставшуюся жизнь!

И вот опять я в родном селе Новокиевка, затерянном в степных глухих просторах.

Брожу по берегу любимого пруда,(боже, каким большим казался он раньше), и на заросших улочках и в садах стараюсь безуспешно найти следы своего босоногого детства.

Ау, где ты друг мой, школьный забияка и хулиган Николай Голенов, наши самодельные луки и стрелы и книжки затрепанные, любимого Майн Рида, Жюля Верна и Луи Жаколио?! Мы с восторгом с тобой выхватывали на полках сельской библиотеки эти приключенческие издания, и, конечно же, «Берег черного берега и слоновой кости», этого самого Луи Жаколио.

А теперь, присев на плотину пруда, я чуть не вздрогнул, вспомнив, как среди огромных лопухов, мы, пацаны, после ожесточенных схваток на деревянных шпагах, дружно обнявшись, оплакивали детскими слезами гибель героев «Виконта де Бражелона». Вот так я, человек с седыми висками, встретился здесь, с детством своим.

Здесь мы замирали над «Квентином Дорвардом» Вальтера Скотта, «Островом сокровищ» Р. Л. Стивенсона…

Но именно писатель Луи Жаколио сразу запал в память детства моего. А затем жизнь-учеба в городе юности Саратове, геологоразведочном техникуме, в юридическом институте. Она привела меня к редчайшим книгам основателей мирового приключенческого жанра, в том числе Луи Жаколио. Ибо там, на роскошных старинных книжных развалах Саратова-купеческого я окунулся в прекрасный мир «старых романтиков» предреволюционной России. Там я впервые, и с трепетом, взял в руки эти раритетные издания.

И вот сейчас, через три десятка лет службы прокурорской моей, задумываюсь я, а кто же оказал наибольшее влияние на наше детское воображение и формирование характера?

Вернулся в Волгоград — и перечитал залпом все романы Жаколио, и раскрыл папку о нем, которую десятилетиями собирал по крохам. И убедился, что не случайно мы с Николаем и другие мальчишки так увлекались этим писателем и его собратьями по перу.