журнал Русская жизнь - Коммерция (август 2007)

И хорошо, что не стало.

Абхазия.Иногда возникает ощущение, что если вдруг по какому-то недоразумению отношения России с окружающим миром становятся если не хорошими, то, по крайней мере, нормальными, Россия немедленно погружается в состояние ужасного дискомфорта и делает все, чтобы привести обстановку вокруг себя к более привычному состоянию. Успех с зимними Олимпийскими играми 2014 года в одночасье сделал для международного значения России столько, сколько не сделали все прежние имиджевые шаги вместе взятые. Вероятно, даже слишком много. Иначе не объяснить последовавший практически сразу за триумфальной сессией МОК скандал вокруг участия Абхазии в подготовке сочинской Олимпиады.

О том, что непризнанная республика «включена в зону Олимпиады», первыми заговорили министр иностранных дел Абхазии Сергей Шамба и российский вице-премьер Александр Жуков. По словам Жукова, на территории Абхазии могут быть построены цементные заводы, продукция которых будет использоваться для строительства олимпийских объектов в Сочи, а также производство гальки и кирпичный завод. За этими заявлениями последовали возмущенные речи грузинских лидеров и, самое главное, не менее возмущенные выступления представителей американского Госдепа - того самого, стараниями которого был организован бойкот московской Олимпиады 1980 года.

Вообще, привлечение Абхазии к олимпийской подготовке - шаг абсолютно логичный (Черноморское побережье Кавказа - в любом случае единый регион), и если бы не заявления официальных лиц, скандальным этот шаг, скорее всего, не стал бы. Но формальный статус Абхазии, признаваемый мировым сообществом (по крайней мере, пока), и реальное положение республики сильно отличаются друг от друга. Для всего мира Абхазия - мятежная провинция Грузии. Для России - фактически один из субъектов федерации, населенный гражданами РФ, полностью встроенный и в российскую экономику, и в систему безопасности, имеющий устойчивые политические и деловые связи с другими регионами (прежде всего с Москвой) и не менее устойчивые неформальные контакты с российскими федеральными властями. Рано или поздно формальный и реальный статус республики, конечно же, будут приведены к общему знаменателю. К какому именно - пока не знает никто; вполне может быть, что России все-таки удастся увязать судьбу Абхазии с судьбой Косова и добиться для республики настоящей независимости. Но пока будущее Абхазии остается максимально туманным, и России, очевидно, не стоит рисковать ради этой республики таким подарком (или авансом) судьбы и Запада, как Олимпиада в Сочи.

Но Россия зачем-то рискует, буквально просит внешнеполитической бури. Как будто в бурях есть покой.

Пичугин.Когда два года назад в Мещанском суде оглашали приговор Михаилу Ходорковскому, на Каланчевской улице, через дорогу от здания суда, всю неделю (приговор был очень длинный) шел ежедневный митинг - несколько сотен граждан с портретами подсудимого скандировали «Позор!» и «Миша!», женщины плакали, молодежь дралась с милицией, Гарри Каспаров давал интервью на английском языке.

Вынесенный 6 августа Мосгорсудом приговор другому фигуранту «дела ЮКОСа», Алексею Пичугину, вызвал в обществе куда меньшие страсти. И не только потому, что «дело ЮКОСа» само по себе уже давно вытеснено на периферию общественного сознания, фан-клубы распались, футболки с надписью «Свободу МБХ!» уже изношены, а новых никто не сшил. Дело Пичугина и два, и три года назад даже у тех, кто искренне сочувствовал Ходорковскому, вызывало очевидную неловкость. Бывшего сотрудника службы безопасности ЮКОСа обвиняли в организации убийств мэра Нефтеюганска Петухова и предпринимателя Корнеевой, а также покушении на предпринимателя Рыбина. Ранее Пичугин уже был приговорен к 20 годам колонии за организацию убийства супругов Гориных и покушения на бывшую советницу Ходорковского Костину, и теперь единственно возможным приговором для него было пожизненное заключение - к которому Пичугина и приговорил Мосгорсуд.

Почему общество отреагировало на приговоры Пичугину и Ходорковскому настолько по-разному? Очевидно, все дело в том, что никакого «дела ЮКОСа» на самом деле не существует. Есть дело Ходорковского, есть дело Пичугина - и это совсем разные дела.

Основной причиной возмущений, сопровождавших арест Ходорковского, была вопиющая неуникальность его деяний: никто не спорит с тем, что за те же преступления легко можно посадить любого олигарха 90-х. Пичугин тоже совсем не уникален - вряд ли кто-нибудь согласится поверить, что служба безопасности ЮКОСа была в те годы единственной корпоративной службой безопасности, которая оставляла за собой кровавый след. Но довод «все так делали», безупречно срабатывающий в случае с Ходорковским, на Пичугина не распространяется и не может распространяться. Нарушившего человеческий закон Ходорковского простить нетрудно, Пичугин же нарушал не только человеческие законы, и «все так делали» в его случае - не оправдание.