журнал Русская жизнь - 1937 год (сентябрь 2007)

Для кого- то воля желанна, а кому-то от нее одни неприятности. Как, например, этому 21-летнему пареньку. Вышел он на волю, и что? Денег нет, работать то ли не хочется, то ли работы нет, а может, криминальная романтика не позволяет: «впадлу работать». Скоро зима, суровые сибирские морозы, дров нет, электричество вот-вот отключат за неуплату. Да и вообще одни проблемы. Все непонятно. Куда идти, что делать -неизвестно. Разве что с соседями выпивать.

А соседи подкалывают: что, Ванюха (Серега, Петька, Андрюха и т. п.), дров-то заготовил? Как зимовать-то будешь? Как пингвин в Антарктиде? Ну ничего, зато на воле. Да что мне эта ваша воля! На зоне-то, если подумать, получше будет. Светло, тепло, кормят. Ребята нормальные. Подъем-отбой, все по расписанию. Ни о чем думать не надо. День прошел, и ладно. Ну и сел бы опять, делов-то. Чего мучаешься.

Идея! Сесть! На зону! Туда, где, по словам киногероя, макароны дают. Чисто перезимовать. А потом обратно на волю. По весне-то оно на воле лучше будет. А сейчас надо что-нибудь этакое сотворить, отмочить, отчебучить. «Преступление совершу!»

Среди преступников, как и среди представителей других профессий, довольно много дураков. Наш персонаж относится именно к их числу. Этому идиоту не пришло в голову ничего лучше, чем совершить целых два преступления, и довольно серьезных. Все, наверное, автоматом получилось, как-то само собой. Шел, гулял, увидел машину в станционном гараже, огляделся, никого нет, сел за руль, поехал, какой же русский не любит быстрой езды, покатался по селу, как Петруша на тракторе, выехал за околицу. Чисто машинально слил бензин, чего добру пропадать, продал, деньги, наверное, пропил с теми же соседями.

Этот в высшей степени разумный, рассудительный юноша не додумался до той простой мысли, что его как рецидивиста упекли бы надолго даже в том случае, если бы он украл какую-нибудь мелочь вроде зонтика или буханки хлеба. И не подсказал никто, в том числе сердобольные соседи. Теперь будет сидеть несколько лет, судя по всему. И несколько зим. Глупость штука дорогая.

Девятнадцатого сентября на пульт дежурного ЛОВД на станции Болотное в Новосибирской области поступило сообщение о том, что на остановочной платформе Кошево грузовым поездом смертельно травмированы два пешехода. Прибывшие на место происшествия сотрудники ЛОВД выяснили, что погибшие переходили пути в неустановленном месте.

Как оказалось, пострадавшие - пожилые дачницы, 90 и 70 лет - торопились на электропоезд. Бабушки шли с участков с полными сумками урожая: у каждой было по тележке с овощами. Выходя к железнодорожному полотну, старушки решили сократить дорогу.

По словам очевидцев, одна из потерпевших была уже у остановочной платформы. Но, увидев, что подруга не в силах перетащить тележку через рельс, вернулась ей на помощь. Видимо, продуктовая сумка за что-то зацепилась, так как женщины копошились с ней в течение нескольких роковых минут и слишком поздно обратили внимание на приближающийся грузовой поезд.

В 150 метрах от места, где погибли женщины, установлен переходной настил, которым они могли воспользоваться.

Как это все до жути зримо. Две бабульки, надсадно дыша, тащат тележки с колесиками. Колесики то и дело застревают в земляных и асфальтовых неровностях, запинаются о камешки, запутываются в траве. Тяжко и муторно бабулькам тащить тележки, будь они неладны. А что делать. Урожай. Святое дело. Надо.

Ноги больные, сил нет, тележки тяжелые. До перехода далеко, туда сто пятьдесят метров и обратно столько же, далеко, тяжело, ох, тяжело. А станция вот она, совсем рядом. Пойдем, может, на переход. Ох, давай здесь перейдем, а если поезд, да ничего, видно же, поездов нет, если что - заметим. Сил нет до перехода тащиться.

И конечно, при перетаскивании тележки через пути где-то там эти проклятые колесики застряли, да еще и сумка, наверное, наклонилась или вообще упала, и урожай выкатился из нее, Нинка, ну что ты там, где ты там есть, ой, да сумку не могу перетащить, колесо застряло, ох, ну что же ты, ну давай помогу, давай, ты сюда ее тащи, а я наверх, ох, ну что ты будешь делать, упала, ничего, ничего, давай, отцепляй ее, а я потяну… Увлеклись, да и глуховаты, наверное, и не услышали поезда, а поезд - такая штука, которая не может сразу остановиться, как, например, машина, у него большой тормозной путь, и машинист ничего не может сделать, ему остается только зажмуриться…

Этим бабушкам кто-то должен был помочь. Должны были найтись люди, которые бы могли и хотели взять на себя транспортировку тележек с урожаем. Например, дети. Или внуки. Или соседи. И тогда бабушки были бы живы, пили чай с вареньем, приготовленным из того самого урожая, и вели за чаем свои неторопливые однообразные старушечьи разговоры.