Малкольм Гладуэлл: Что видела собака: Про первопроходцев, гениев второго плана, поздние таланты, а также другие истории

Группа из Джорджии под названием «Американское общество тестирования характера» (ATTS) в свое время протестировала 25 000 собак. Она использовала десять упражнений, специально разработанных для оценки робости, стабильности психики, агрессивности и дружелюбности собаки в присутствии людей. Владелец держит собаку на двухметровом поводке, а судьи оценивают ее реакцию на различные раздражители: выстрелы, раскрывание зонтика, странно одетого незнакомца, ведущего себя угрожающе. Испытание выдержали 80 % питбулей, что выводит их вперед биглей, эрдельтерьеров, колли и всех, за исключением одного, видов такс. «Мы протестировали в общей сложности около тысячи собак типа питбулей, — говорит Карл Херкштретер, президент ATTS. — Я лично протестировал половину из них, дисквалифицировав только одного питбуля по причине агрессивных наклонностей. Они отлично справились с заданиями. Они обладают чудесным темпераментом, прекрасно ладят с детьми».

Можно даже утверждать, что качества, делающие питбулей агрессивными по отношению к другим собакам, делают их дружелюбными по отношению к людям. «Есть много питбулей, получивших свидетельство терапевтических собак, — отмечает писательница Вики Херн. — Их стабильность и решительность делает их идеальным компаньоном для людей, которым могут прийтись не по душе суетливые и энергичные породы. Даря душевное тепло, питбули действуют так же решительно, как и во время драки, только в данном случае они решительно настроены на ласковость. А поскольку они бесстрашны, то могут быть ласковыми с кем угодно».

Тогда какие питбули доставляют проблемы? «Те собаки, что попадают в поле зрения законодательства, имеют агрессивные склонности, которые вычленяются заводчиком, отрабатываются дрессировщиком или закрепляются владельцем», — говорит Херкштретер. Злобный питбуль — это собака, которую сделали злобной либо в результате селекционного разведения, либо в результате скрещивания с более крупной и агрессивной по отношению к людям породой, например немецкой овчаркой или ротвейлером, либо ее приучили проявлять враждебность к людям. Таким образом, питбуль опасен для людей не в том смысле, что он проявляет свою питбульную сущность, а в том смысле, что он отклоняется от нее. Запрет на питбулей — это обобщение об обобщении о качестве, которое, по сути, не является общим. Это классификационная проблема.

Удивительно, но после значительного и широко освещенного в прессе падения уровня преступности в Нью-Йорке в середине 1990-х годов количество преступлений продолжало сокращаться. С 2004 по 2006 год, к примеру, количество убийств в Нью-Йорке снизилось почти на 10 %, изнасилований — на 12 %, а краж — более чем на 18 %. Выборочно возьмем еще один год. В 2005 году кражи автомобилей сократились на 11,8 %. В списке из 240 городов Соединенных Штатов с населением 100000 человек или более Нью-Йорк занимает 222-е место по уровню преступности, стоя рядом с Фон-таной (Калифорния) и Порт-Сент-Люси (Флорида). В 1990-х годах падение уровня преступности связывалось с колоссальными и очевидными переменами в жизни города и городском управлении — сокращением объема торговли наркотиками, возрождением и облагораживанием Бруклина, успешным внедрением политики «контроля разбитых окон». Однако все эти масштабные перемены имели место около десяти лет назад. Почему же уровень преступности до сих пор снижается?

Причиной тому может быть изменение тактических приемов полиции. В нью-йоркском полицейском управлении (NYPD) имеется большая компьютерная карта, на которой в режиме реального времени отмечаются места совершения всех серьезных преступлений. В любой конкретный момент времени карта отображает несколько десятков постоянно меняющихся «горячих точек». Размер некоторых не превышает двух-трех кварталов. Под руководством комиссара Келли нью-йоркское полицейское управление стало использовать карту для установления «зон поражения», куда отправлялись полицейские-новички, которые ранее равномерно распределялись по городу. В некоторых случаях количество полицейских в определенных районах удваивалось. «Две трети молодых выпускников мы привязали к опытным полицейским и сосредоточили в этих зонах, — поясняет Келли. — В результате спустя некоторое время в "зонах поражения" наблюдалось падение уровня преступности в среднем на 35 %».

Многие годы специалисты утверждали, что частотность насильственных преступлений никоим образом не связана с близким соседством полиции — что люди совершают серьезные преступления из-за бедности, психопатологических причин и культурных дисфункций, а также спонтанно, без предварительного умысла. Поэтому многие сочли, что присутствие нескольких дополнительных полицейских большой роли не сыграет. Однако опыт NYPD показывает обратное. Благодаря большему количеству полицейских одни преступления удается предотвратить, другие — быстрее и проще расследовать, а какие-то из них передислоцируются, т. е. вытесняются из проблемного района, что, по словам Келли, тоже хорошо, поскольку нарушает традиции, разрывает цепочки и кладет конец асоциальному поведению, лежащему в основе нарушений закона. Другими словами, взаимосвязь между городом Нью-Йорком (категория) и преступностью (характеристика) непостоянна, и именно в силу этого непостоянства наши обобщения никуда не годятся.