Борис Миронов - Черная мантия. Анатомия российского суда

При упоминании родного имени Чубайса адвокат Шугаев встрепенулся: «С чего Вы взяли, что вся Россия ненавидит Чубайса? Это не ходатайство об отводе судьи, это политическое заявление!»

Не упустил случая лизнуть Чубайса помощник Чубайса Крыченко: «Жаль, Квачков, что Вас не слышит моя девяносточетырехлетняя бабушка, которая является представителем многочисленной части россиян, которые не считают его тем, кем… не хочу даже здесь говорить».

Миронов: «Моя бабушка тоже любит моих начальников, Ваша честь».

Судья обрывает: «Здесь Вам не политический театр, Миронов!»

…В отводе судьи Пантелеевой судья Пантелеева подсудимому Квачкову отказала.

Пригласили присяжных. Продолжился допрос помощника Чубайса Крыченко, с «полным, — как он сам заявил, — средним образованием». Он был интересен не тем, что говорил, а тем, что пытался не сказать: «17 марта 2005 года утром я приехал на дачу Анатолия Борисовича. Подошел Анатолий Борисович. Сели в машину, поехали на работу, по дороге обсуждали с Анатолием Борисовичем служебные вопросы. Не доезжая до перекрестка Митькинского шоссе с Минским шоссе, справа от автомашины раздался взрыв, настолько сильный, что посыпались детали обшивки внутри автомашины. Спустя мгновение раздались удары, явно не снежки. Я инстинктивно пригнулся. Сначала я не поверил, что это был взрыв. Потом вспомнил эпизод в 99-м году, когда меня взорвали в Грозном, я тогда работал в ФСО. Мы доехали до Минского шоссе, я позвонил в приемную правления, сказал, что нас взорвали, но мы можем двигаться и едем в РАО. Кому-то звонил Анатолий Борисович. Я заметил, что машина двигалась странно. Оказалось, что у нее пробито колесо. Потом оказалось, что оно разломано. Я позвонил водителю Ленд-Крузера, чтобы он нас встречал. Тут мне водитель сказал, что у нас горит колесо. Мы остановились и пересадили Анатолия Борисовича в другую машину. Спустя время я осмотрел машину. Зрелище было удручающее. В стойке отверстия — аккуратно против моей голов ы. Капот пробит, а колесо — его практически не было! Нас спасла эта машина, если бы не она, вряд ли бы мы имели возможность здесь сейчас выступать».

Прокурор: «Какова реакция Чубайса на событие?»

Крыченко: «Волевая, мужественная реакция. Он понял, что нас взорвали. Он попросил меня узнать, живы ли ребята. Я связался с правлением, и они через руководство ЧОПа узнали, что живы. Хотя у них были проблемы».

Прокурор: «Личную охрану Чубайс имел или нет?»

Крыченко: «В таком виде, как это принято было, — нет, не имел».

Прокурор: «Было ли сопровождение вашей машины раньше?»

Крыченко: «Я не смотрел».

Прокурор: «Удары о дверь были до взрыва или после?»

Крыченко: «После взрыва. Если вы сидите в замкнутом пространстве, вы ничего не слышите, а потом удары — цок, цок, цок…».

Прокурор: «Что это было — продукты взрыва или выстрелы?»

Крыченко: «Думаю, что это был смертельный коктейль. Я запомнил — капот, лобовое стекло и дырку от пули».

Прокурор: «Получили ли Вы телесные повреждения?»

Крыченко: «Телесных повреждений я не получил. В состояние нервного возбуждения я стал входить, когда начал понимать, что мы были на волосок от смерти. Это состояние давало потом периодически о себе знать».

Прокурор: «Исходя из позиции подсудимых, была ли это инсценировка?»

Крыченко: «Нет, это самый натуральный взрыв. Причем взрыв направленный. Хотели убить Анатолия Борисовича, и не заботились о том, что могли погибнуть и другие люди».

Шугаев (адвокат Чубайса): «Чубайс произносил «все живы»?»

Крыченко: «Не могу сказать точно».

Шугаев: «Что видели в момент покушения?»

Крыченко: «Взрыв, удар, хлопок — и лобового нет! Вспышек не было, звезды были!»

Шугаев: «От шока?»

Крыченко: «Конечно!»

Сысоев (адвокат Крыченко): «Опишите, как ведет себя машина с пробитым правым колесом?»

Крыченко: «Она вела себя так: падает на переднее колесо, ход ухудшается, но если водитель мастер, то ехать можно».

Квачков: «В течение какого времени Вы служили офицером ФСО?»

Вопрос снят.

Квачков: «Вам было известно, что охрана Чубайса возложена на ЧОП «Вымпел-ТН»?

Вопрос снят.

Квачков: «Вам было известно, что Чубайса сопровождает одна машина охраны, а вторая его встречает?»

Крыченко: «Меня вопросы охраны не интересовали».

Квачков: «Что Вы лично должны были делать в случае нападения на Чубайса, как бывший профессиональный охранник?»

Крыченко: «Вы унижаете мой статус! Я — помощник Председателя правления РАО ЕЭС!»