— Ключевое слово в вопросе — «неформально». За рамками соответствующей ритуальной политической риторики и высокопоставленные европейские чиновники, и представители политических элит в ключевых «староевропейских» государствах уже не придают особого значения дальнейшему развитию украинской темы. Европейские дипломаты из службы баронессы Эштон (Кэтрин Эштон, верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности. — «Эксперт») вообще заметно устали заниматься поисками элементарной целесообразности в обеспечении европейских интересов на Украине.
figure class="banner-right"
figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure
Разумеется, в «старой» Европе не станут открыто признавать свой стратегический просчет на Украине, но и не считаться с убедительным проявлением российской силы ни в Брюсселе, ни в Берлине, ни в Лондоне уже не смогут (это не относится к официальному Парижу, которому, как и Варшаве или Вильнюсу, пока ближе антироссийский конфронтационный курс).
Перелом в европейской позиции по Украине, по моим наблюдениям, произошел даже не на вильнюсском саммите «Восточного партнерства», а в начале февраля в Мюнхене на конференции по безопасности. Именно там легкая ирония, ранее демонстрировавшаяся европейским политическим бомондом по отношению к ведущим фигурам украинской оппозиции, сменилась усиливающимся раздражением даже со стороны стратегов евро-атлантического сотрудничества из-за полной некомпетентности тех, кто активно готовился сменить режим Януковича.
Но запущенный коллективным Западом деструктивный механизм «перемен» на Украине уже невозможно было остановить, в том числе потому, что многие статусные персоны большой европейской политики — например, та же Эштон, Сикорский, Квасьневский, Бильдт, Вестервелле — самонадеянно предполагали воспользоваться украинским трамплином, чтобы удовлетворить свои карьерные притязания. К тому же аналитики европейских правительственных структур потерпели профессиональное фиаско, не сумев своевременно определить качественные изменения российской внешнеполитической линии (в том числе то, что против евробюрократов впервые выступили некоторые международные неправительственные организации, играющие на российской стороне).
Естественно, европейским политическим карликам, не сумевшим качественно и своевременно решить ни одной из запланированных на восточном направлении задач, теперь приходится как-то выкручиваться, чтобы выйти из крайне затруднительного положения, куда они сами себя загнали. И не исключено, что после майских выборов в Европарламент многие европейские политики и правительственные чиновники постараются взять курс на уменьшение напряженности (если не в политической, то хотя бы в экономической сфере) между Россией и ЕС.
Более вменяемые европейцы могут попробовать оставить «крымский узел» в глубоком тылу будущего переговорного пространства: что сделано, то сделано. Им еще только предстоит отстаивать проведение новой евразийской «красной линии» в условиях изменившейся политической реальности — на что, кстати, уже намекнул главный кандидат на пост главы Еврокомиссии от Европейской народной партии Жан-Клод Юнкер.
— Трансатлантическое соглашение: европейцы и сами не против такого более тесного союза — или же США давят, пытаясь затащить в него ЕС?
— Отношения между ЕС и США были формализованы еще в 1990 году после подписания Трансатлантической декларации. Документ определил механизм проведения политических консультаций между сторонами в различных форматах. Но, по сути, основной целью трансатлантического сотрудничества было объединение усилий США и Западной Европы по геополитическому переформатированию восточноевропейского пространства. По некоторым сведениям, сам проект концептуально разрабатывался американским Советом по международным отношениям.
И только на лондонском саммите в мае 1998 года западноевропейцы и североамериканцы вплотную решили заняться также углублением своих торгово-экономических отношений, подписав дополнительно Соглашение о трансатлантическом экономическом партнерстве. Тогда же было принято решение о расширении контактов между сторонами — на неправительственном и парламентском уровнях, в форме постоянно действующих диалоговых структур. За прошедшие с тех пор годы по обе стороны Атлантики не только совершенствовался организационный механизм экономической интеграции между Старым и Новым Светом, но и, напротив, не раз возникали как конкурентные стычки, так и крупномасштабные торговые войны между участниками Соглашения.
Читать дальше
