Особое недоумение вызывало тогда, а нынче и совсем ставит в тупик отношение "свободолюбивых" представителей творческой интеллигенции, на дух не переносящих идей большевизма, поносящих Дзержинского и его контору на каждом углу, к одной из самых матерых чекисток — Лиле Брик.
И я прошу ответить на мой вопрос Майю Плисецкую, посвятившую самые теплые страницы своей биографической исповеди основоположнице ее брака с Родионом Щедриным — кровавой леди нашей революции. Сколько гневных слов встретит читатель в повествовании прославленной балерины в адрес ЧК и КГБ, а вот "мама Лиля", бывшая гражданской женой заместителя шефа НКВД Якова Сауловича Агранова, воздвигнута на пьедестал жены цезаря.
Квартира Бриков — грязный вертеп, которому и нынешние порносалоны могут завидовать — давала приют продажному террористу Блюмкину, здесь готовились проскрипции на уничтожение лучших русских людей, сюда попал и нашел здесь свою погибель талантливейший, но мягкотелый Маяковский. Чувство брезгливости вызывает описание любовных треугольников, квадратов и прочих фигур извращений, царивших в "теремке" Бриков.
А как Майя Плисецкая восторгается сестрой Лилички — Эльзой Триоле и ее мужем Арагоном! Забыв про свою антикоммунистическую озлобленность, поет балерина осанну сладкой парочке — столпам французской компартии.
Неужели тонкий парижский парфюм, ужины в хороших ресторанах так притупили классовую ненависть Плисецкой к коммунякам? Ведь страшнее и циничней французских левых тогда в мире не было. Недаром такие деятели культуры, как Пикассо, Ив Монтан, Симона Синьоре и другие их товарищи, вносившие огромные деньги на счета лидеров французской компартии, поняв, что их средства идут на обеспечение роскошной жизни Арагонов и Триоле, переходили в ряды итальянских коммунистов.
Так что же, уважаемая Майя Михайловна, вы обо всем этом не знали или просто запах духов "Chanel № 5", подаренных Эльзочкой, усыпил вашу социальную бдительность?
С умершего режиссера Параджанова теперь не спросишь, за что он боготворил кровавую Лилю Брик. У одаренных людей свои причуды, хотя Пушкин и Лермонтов подобных палачей свободы и гения избегали.
А вот "благородный" наш Атос — актер Вениамин Смехов — целую пьесу о Лиле и Эльзе поставил и порадовал ею французов и русских. И куда девался у постановщика свободолюбивый дух любимовской Таганки, которой так мешала жить и творить простая русская женщина Екатерина Алексеевна Фурцева, а потом и ненавистный режиссер Эфрос? Вот сестрички Брики — это сама свобода, чистота и благородство. Только как же быть с их столь пакостными биографиями и с памятью о замученных с их помощью людях?
А может, вам, господа демократы, ЧК действительно мать родная? Ну, скажем, как ее певцу Юлиану Семенову или друзьям его по перу?
Жду с нетерпением вашего ответа.
Александр Ефремов
13 мая 2003 0
20(495)
Date: 13-05-2003
Author: Александр Ефремов
ВЕРТОЛЕТ
Если верить телевизору, страна только и занята тем, что боится атипичной пневмонии. Новости — сплошной репортаж из китайских, тайваньских, а теперь уже и российских больниц. Встревоженные репортеры носятся по Ярославскому вокзалу, отыскивая те два ежедневных поезда, что приходят из Пекина. Массовый зритель методично подталкивается к истерии по поводу "жуткого заболевания".
Нельзя сказать, чтобы вновь возникшая зараза была полностью безобидной: люди действительно гибнут. Но умирают ведь и от обычной пневмонии (по статистике даже больше), и от гриппа. Рискуя показаться жестоким бесчеловечным заложником жанра, выскажу частное мнение: в случае с атипичной пневмонией мы имеем дело не только и не столько с неизвестным доселе вирусом. Мы сталкиваемся с применением давно известного приема манипуляции, который условно можно назвать "ловля на сенсационность". Если вдуматься в данные статистики, свидетельствующие о тяжелейшей демографической катастрофе, и сопоставить их с количеством людей, пострадавших от "китайской чахотки", то угроза неведомого SARSа сразу же покажется эфемерной. После подобного элементарного сравнения следует произвести еще одно: сопоставить количество упоминаний в эфире об ужасе юго-восточной эпидемии с тем объемом вещания, который содержит хотя бы какое-то упоминание о сотнях тысяч обманутых, отравленных и убитых людей, теряемых нами ежегодно. Волей-неволей зритель впитывает информацию о бедных напуганных пекинцах, о сокращении авиарейсов, о респираторах. А впитывая, забывается. Забывает, например, о тех же больных туберкулезом, образовавшихся в ходе достохвальной "реформы". Их вокруг бродит столько, сколько не было со времен гражданской войны.
Читать дальше
