Снимал «Знак Зорро» опытный режиссер Фред Нибло, бывший водевильный актер, сумевший сделать то, что требовал от него продюсер Фербенкс: придать развитию действия динамику. Фербенкс и Нибло остались довольны друг другом и вскоре встретились на съемочной площадке снова. Помимо Фербенкса, Нибло работал и с другими голливудскими звездами: в 1925 году он снял Рудольфо Валентино в ленте «Кровь и песок», еще через год — Грету Гарбо в «Соблазнительнице». Если не лучшей, то главной работой этого режиссера считается эпопея 1925 года «Бен Гур: легенда о Христе». В эпизоде этого фильма — самого дорогого в истории немого кино — снялся и Фербенкс.
Другая хорошая знакомая Фербенкса, актриса Маргерит де ла Мотт, сыграла в «Знаке Зорро» возлюбленную дона Диего Веги, сеньориту Пулидо. Де ла Мотт в юности намеревалась стать балериной и даже занималась у Анны Павловой. В 1918 году Фербенкс пригласил молоденькую танцовщицу на съемки романтической комедии «Аризона». Девушка только что пережила потрясение: в автокатастрофе погибли ее родители. Де ла Мотт много лет считалась доброй подругой Пикфорд и Фербенкса, вместе с которым она снималась во многих фильмах. Фактически конец ее карьере положило изобретение звукового кино, но свою звезду на Аллее славы Голливуда де ла Мотт заработать успела.
В «Знаке Зорро» рядом с Дугласом Фербенксом снялся еще один известный актер первых десятилетий XX века, Ноа Бири-старший. Сын полицейского из Миссури, до наступления эпохи кино Бири успел поиграть в театре. В Голливуде Ноа Бири считали характерным актером, обычно предлагая ему роли бесшабашных громил. В «Знаке Зорро» он убедительно перевоплотился в энергичного сержанта Педро Гонсалеса. В амплуа самодовольных негодяев актер задержался на три десятилетия; его охотно снимали в качестве «плохого парня» в детективах и вестернах с названиями вроде: «Я — это закон», «Приключения красного всадника». Границу между немым и звуковым кино, роковую для многих актеров, громила Бири перемахнул, словно не заметив. Расцвет его популярности пришелся на начало тридцатых годов, когда он попробовал свои силы еще и в популярной музыке: у актера обнаружился низкий, бархатный голос. В фильмографии Бири-старшего две сотни ролей, последние из которых он сыграл в конце Второй мировой войны. Правда, братья Ноа Бири, Уоллес и Уильям, а также его сын-тезка Ноа стали куда более известными, чем их старший родственник, актерами. В одном кадре с Зорро Ноа Бири появился еще раз: в киносериале 1937 года «Зорро снова в седле» бывший сержант Гонсалес сыграл алчного предпринимателя Марсдена.
«Знак Зорро» — первый из десятка костюмированных приключенческих фильмов Дугласа Фербенкса. В каждом из них актер делом, мимикой и жестом доказывал то, чему учил в своей книге: какой бы костюм ему ни приходилось надевать, он всегда и везде оставался стопроцентным американцем, которому неведомы поражения и который идет к успеху самой короткой тропой. Развивая шумный успех Зорро, в 1921 году Фербенкс появился на экране в роли Д’Артаньяна. Премьера «Трех мушкетеров» в нью-йоркском «Lyric Theatre» (картину режиссера Фреда Нибло представили в присутствии самого Великого Дуга, Мэри Пикфорд и Чарли Чаплина) стала событием национального масштаба. Еще через год вышел невероятно дорогой по тем временам и дотошно поставленный «Робин Гуд», который критики считают лучшим фильмом с участием Фербенкса. Такое чередование персонажей — Зорро, Д’Артаньян, Робин Гуд, — конечно же, не случайно. Из года в год Фербенкс соревновался на экране сам с собой в благородстве и удачливости.
А потом началось медленное скольжение вниз: снятый в экзотических декорациях фильм «Багдадский вор» сопровождала хвалебная пресса, однако сборы оказались скромнее ожидаемых. Фербенксу исполнилось сорок лет, но он по-прежнему занимался всеми видами спорта и охотно показывал гостям акробатические трюки. Его пресс-агенты наводняли газеты и журналы фотографиями прыгающего, карабкающегося, плавающего, бегающего актера, которому, несмотря на возраст, приходилось оставаться «первым любовником спортивного вида» (Жорж Садуль). Фербенкс, не терявший веры в себя, предпринял новую попытку изменить судьбу: в июне 1925 года на экраны вышел сиквел «Знак Зорро», картина «Дон Q, сын Зорро», в которой неутомимый актер сыграл и молодого кабальеро, и его отца — постаревшего, но не утратившего твердости руки и лучших качеств идальго.
«Дон Q, сын Зорро» — не «протовестерн», а скорее, салонная драма: с дворцовыми интригами, с импульсивной королевой увядающей красоты и ее положительным вельможным кузеном. Фабула почти двухчасового немого фильма содержит мало общего с произведениями Маккалли. Сценарий написали Джек Каннингэм и Лота Вудс (их имена в титрах не обозначены), адаптировавшие вышедший в начале 1925 года в том же издательстве, что и «Знак Зорро» Маккалли, роман Кейт и Хескета Причард «История любви дона Q». Главный герой этой книги, молодой идальго Сесар де Лутолеале-и-Тарасо отважно сражается за свою честь и за сердце генеральской дочери Долорес де Вайо, однако история его любви не имеет отношения к Зорро. Сценарная основа выбрана верно с той точки зрения, что роман Причардов состоит в перекличке с книгой Маккалли: речь идет о соперничестве благородного кабальеро с негодяем за любовь красавицы-аристократки; еще теснее объединяет оба произведения «латинский», или «испанский», антураж. Впрочем, мало ли рассказано таких душещипательных историй?
Читать дальше