Олег Козинкин - Мировой заговор против России

В 1940 году ПТР Рукавишникова сняли с производства. С началом войны пришлось спешно ставить задачу конструкторам-оружейникам на разработку нового ПТР для борьбы с немецкими танками, которые не имели особо толстой брони.

Всего за месяц были разработаны пятизарядное ПТРС (Симонова) и однозарядное ПТРД (Дегтярева), имеющие перед ПТР Рукавишникова ряд существенных преимуществ. Они были намного дешевле в производстве и легче по весу, вполне переносимы двумя бойцами. А в ходе проведенных испытаний на полигоне проявилось еще одно важное преимущество — малый процент отказов новых образцов по сравнению с ПТР Рукавишникова.

После окончания проведенных сравнительных испытаний и доклада об их результатах Сталину ПТР Рукавишникова было окончательно забраковано, а пехоту стали спешно вооружать достаточно дешевыми и простыми ружьями Симонова и Дегтярева. Но эти ружья могли бы и не понадобиться армии, если бы в боях лета 41-го не «потеряли» в боях и при отступлениях сорокапятки. Приняты ПТР были на вооружение ОТиЗ «от нищеты» и использовались массово в первые годы войны. С насыщением армии нормальными средствами борьбы с бронетехникой немцев количество ПТР в войсках уменьшилось.

Таких передовых идей у Тухачевского было много. Но на истребители рации не заказывали. Вот и летали весь 41-й на «ишаках», «чайках» и даже МиГах с сурдопереводом «сталинские соколы». А ведь вопрос об установке раций на самолеты Сталин ставил еще в 31-м году. Для гражданской авиации будущий командующий АДД Голованов рации просто закупил в США. Для армии, наверное, стеснялись закупать рации у буржуинов «жертвы репрессий» Рычаговы и Смушкевичи. Но нам все эти годы втирали о диком отставании в вооружении РККА от немцев по вине «великих конников» Ворошилова К.Е. - наркома обороны, и С.М. Буденного, подразумевая при этом И.В. Сталина. А на самом деле просто у немцев не было такого количества «пятой колонны» в промышленности, науке и в армии, принимающих на вооружение хлам.

При внимательном рассмотрении истории советского оружия можно заметить одну закономерность. Очень много было репрессировано конструкторов и инженеров, занимавшихся по-настоящему нужными разработками для страны и армии. Этих людей просто затирали или выживали с работы.

Почитайте еще раз протокол допроса «великого физика Ландау». Он и его компания в середине 1930-х годов сорвали несколько важных разработок в их институте в Харькове: «Вся нашавредительская деятельность была направлена на то, чтобы подорвать, свести на нет огромное практическое, прикладное значение теоретических работ, проводимых в институте. Прикрывалось это, как я уже говорил, борьбой за «чистую» науку. Научныесотрудники, отстаивавшие необходимость заниматься не только абстрактной теорией, но и практическими проблемами, всяческими путями выживались нами из института. В этих целях талантливых советских научных работников, разрабатывающих актуальные для хозяйства и обороны темы, мы травили, как якобы бездарных, неработоспособных работников, создавая им таким образом невозможную обстановку для работы.

Так мы поступили с научным работником института Рябининым, который успешно вел многообещающую работу по применению жидкого метана как горючего для авиационного двигателя. Таким же образом из института был выжит инженер

Стрельников, разработавший конструкцию рентгеновской трубки, мощность которой примерно в 10 раз превышала существующие в СССР. Эта трубка могла быть использована в промышленности для устранения дефектов в металлах и рентгеновского исследования структур… Мое вредительство заключалось в том, что, являясь руководителем теоретического отдела института, я из этого отдела изгнал всякую возможность содействия актуальным техническим, а следовательно, и оборонным темам.

В своих работах по вопросам, могущим иметь техническое приложение, я всегда вытравлял ту основу, за которую можно было бы ухватиться для технической реализации. Так я поступил при разработке вопроса о свойствах ионного и электронного газа в плазме — проблема, практическое направление которой могло бы содействовать развитию техники ультракоротких волн, имеющих оборонное значение в результате вредительской деятельности работа лаборатории атомного ядра была совершенно оторвана от разрешения каких-либо задач, имеющих практическое, прикладное значение. Возможности разрешения ряда технических проблем огромного значения не реализовывались: например, темы, связанные с высокими напряжениями, с измерительной аппаратурой. Лаборатория, расходуя миллионные средства, работала без какой-либо ориентации на технические и оборонного характера выводы.