Олег Козинкин: Мировой заговор против России

Был издан ряд приказов, в которых личный состав наших войск, особенно командиры и политработники, огульно обвинялся в малодушии и трусости.

Уже после того, как наши войска показали себя способными не только обороняться, но и наносить серьезные удары по врагу, Сталин нашел нужным в одном из своих приказов написать: «Население нашей страны, с любовью и уважением относящееся к Красной Армии, начинает разочаровываться в ней, теряет веру в Красную Армию, а многие из них проклинают Красную Армию за то, что она отдает наш народ под ярмо немецких угнетателей, а сама утекает на восток» .

Таким приказом, Сталин незаслуженно опорочил боевые и моральные качества наших солдат, офицеров и генералов ».

Не генералы, а непорочные девицы, от смущения в обморок готовые упасть от таких слов тирана. Сразу вспоминается, как Жуков «разрыдался, как баба» (по версии Микояна) в наркомате обороны, куда Сталин приехал 29 июня и устроил генералам вздрючку за сданный немцам Минск. Но Сталин не возлагал вину на личный состав армии. Он назвал конкретных виновных — генералов Павловых.

«Как показывают действительные факты, наши солдаты и офицеры, части и соединения дрались, как правило, с исключительным упорством, не щадя своей жизни, нанося большие потери противнику. Даже наши враги и те вынуждены были отметить боевую доблесть советских воинов в начальном периоде войны.

Вот что писал в своем служебном дневнике начальник Генерального штаба германских сухопутных сил генерал-полковник Галъдер:

24 июня. «Противник в приграничной полосе почти всюду оказывал сопротивление.

Следует отметить упорство отдельных русских соединений в бою. Имели место случаи, когда гарнизоны ДОТов взрывали себя вместе с ДОТами, не желая сдаваться в плен».

27 июня. Он отмечает, что русские войска и командование на Украине «действует хорошо и энергично».

29 июня. «Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека. Упорное сопротивление русских заставляет нас вести бои по всем правилам наших боевых уставов. В Польше и на Западе мы могли позволять себе известные вольности и отступления от уставных принципов, что теперь уже недопустимо».

6 июля. «На отдельных участках экипажи танков противника покидают свои машины, но в большинстве запираются в танках и дают себя сжечь с машинами».

11 июля. «Противник сражается ожесточенно и фанатически».

Даже в том случае, когда наши войска попадали в окружение, они продолжали драться с противником.

20 июля Галъдер записал в дневнике: «Отдельные группы противника, продолжая оставаться в нашем тылу, являются для нас настоящим бедствием».

В том же дневнике Галъдером записаны потери за период с начала войны по 10 декабря 1941 года, т. е. еще до завершения битвы под Москвой и развертывания наших зимних наступательных операций. Немцами было потеряно убитыми, ранеными и без вести пропавшими 775 0 78 человек, что составляет 24,22 % от численности боевых частей на Восточном фронте, общая численность которых составляла 3,2 миллиона человек.

Эти факты и цифры, скорее, приуменьшенные, чем преувеличенные, убедительно свидетельствуют о том, что наши воины в тяжелейших условиях начального периода честно и доблестно выполняли свой боевой долг, защищая свою социалистическую Родину ».

Исследователь А.Б. Мартиросян пишет, что тут Жуков приводит слова Гальдера из еще не опубликованного в СССР в те годы дневника. Видимо, Жукову для его письма Пленуму ЦК лично перевели некоторые нужные выдержки из этого дневника. К этому времени дневник Гальдера уже был издан небольшими тиражами и распространялся в армиях НАТО. Так что вполне возможно, что он попал и в СССР. Жуков мог получить в эти годы дневник для служебного пользования от нашей разведки (если дневник распространяли в армиях западных стран) и тут решил блеснуть эрудицией.

«Зачем понадобилось Сталину издавать приказы, позорящие нашу армию? Я считаю, что это сделано с целью отвести от себя вину и недовольство народа за неподготовленность страны к обороне, за допущенные лично им ошибки в руководстве войсками и те неудачи, которые явились их следствием ».

Это Жуков о приказе № 270 из 41-го года высказывается, в котором командирам-трусам и сдававшимся в плен бойцам «угрожали расправой над их семьями» (угрожали, но реально никого не трогали).

Еще был приказ № 227 в 42-м. Вот где поводов обижаться у генералов было много — сколько они к этому времени территории сдали Гитлеру. А сам Жуков позже уже не Сталина обвинял за разгром в 42-м под Харьковом, после чего немцы оказались на Кавказе и в Сталинграде, а Тимошенко с Хрущевым.