В Семенова - Вечный зов добра (Предисловие к сборнику 'Платиновый обруч')

Интересно отметить, что если наши "мэтры" (В. Михайлов, В. Морочко, В. Юфряков) придерживаются, в основном, форм, ставших в советской фантастике традиционными, то "неофиты" этим не ограничиваются и широко используют другие поджанры. Но, прежде чем перейти к сравнительной характеристике их опытов, следует, пожалуй, несколько отвлечься и вспомнить о жарких спорах, которые так часто вспыхивали в последние годы, - спорах о том, какой должна быть фантастика, какой из ее поджанров имеет право на существование и развитие: "чистая" научная фантастика, философcкая, социальная, утопическая, притчев-ая или еще кайая-то. К сожалению, очень часто апологеты какого-либо одного из них, приводя аргументы в пользу избранного и любимого ими, пытаются выбить почву из-под ног у всех остальных, лишить их видов на жизнь.

Такой подход вряд ли можно считать разумным. Поджанры дополняют и обогащают друг друга, выполняя каждый особую функцию, а в целом способствуют как созданию наиболее полной фантастико-философской картины грядущего, так и максимальному раскрытию нравственных, психических и физических возможностей человека. И хотя читатели (в первую очередь юношество и молодежь) чаще отдают предпочтение "чистой" научной фантастике, не следует списывать со счетов все остальное: ведь будущее, каким бы технизированным оно ни было, это все-таки прежде всего - новый человек. Нас не могут не волновать его проблемы, нравственный облик, овладение психическими и физическими возможностями, которые (как же нам не надеяться на это?!) получат, наконец, должное и достойное развитие. И кроме того: пытаясь представить человека будущего, мы начинаем Лучше понимать себя, свои недостатки, сокровенные нужды и стремления. А не это ли основная задача литературы - помочь человеку как можно полнее осознать себя и в себе разобраться?

Кажется, должны бы уже кануть в вечность времена, когда фантастика считалась чем-то неполноценным, жалкой, бездомной падчерицей литературы. Мы не вправе относиться к ней с таким высокомерным пренебрежением хотя бы потому, что советская фантастика уходит корнями в русскую классику и корни эти крепки и глубоки.

Преемственность ощущается и в гуманистической направленности произведений, и в избираемой авторами форме.

Не составляют исключения в этом смысле и рижские фантасты.

Так, например, Алексей Дукальский использует форму сна, широко распространенную в русской классической литературе; щедрую дань ей отдали И. Гончаров, Н. Чернышевский, Ф. Достоевский и другие наши писатели. Некоторые рассказы Н. Гуданца близки по форме к притче, классические образцы которой мы находим у Н. Лескова, Ф. Достоевского, Л. Толстого. Своеобразна по форме и жанру повесть В. Бааля, представляющая собой некий синтез традиционной научной фантастики со сказкой-антиутопией; истоки этого жанра также следует искать в русской классике (вспомним утопии А. Радищева, В. Левшина, антиутопию В. Кюхельбекера, произведения В. Одоевского).

Отличает также наших начинающих фантастов и углубленно психологический, философский подход к теме. Это, очевидно, объясняется их стремлением с максимальной полнотой использовать все возможности, предоставляемые фантастикой.

В отношение же тематики обнаружить различие между "мэтрами" и "неофитами" значительно труднее, да это, пожалуй, и не самое главное.

Итак, к каким темам обращаются авторы нашего сборника?

Одна из наиболее популярных тем современной фантастики (и советской, и зарубежной) - тема контакта. Впрочем, не только современной. Вот что писал по этому поводу В. Левшин в "Новейшем путешествии, сочиненном в городе Белеве", которое впервые было напечатано в "Собеседнике любителей русского слова" в 1784 году: "...есть несчетно земель, населенных тварями, противу которых вы можете почесться кротами и мошками. Не безумно ли чаять, чтоб всесовершенный разум наполнял небо точками, служащими только забаве очей ваших? Какое унижение!.. Ах! Сколько бы счастлив был тот смертный, который доставил бы нам средство к открытию сея важныя истины! -"..." С каким бы вожделением увидели мы отходящий от нас воздушный флот! Сей флот не был бы водимый златолюбием: только отличные умы взлетели бы на нем для просвещения. Брега новыя сей Индии не обагрились бы кровию от исходящих на оные громоносных бурий: се было бы воинство, вооруженное едиными оптическими орудиями, перьями и бумагою".

Какое разностороннее изложение всевозможных проблем контакта! Решать их пытались фантасты разных народов и времен, но вряд ли они будут исчерпаны, вряд ли будут найдены ответы на все вопросы даже тогда, когда этот контакт состоится.