Андрей Раев - Проклятие России. Разруха в головах?

Ну а если мы не хотим «полицейской реставрации», то приходится постепенно, шаг за шагом, проводить легализацию всей общественной жизни. Со всеми по возможности договариваться. На непримиримых искать доказательства годами (а может, и десятилетиями). Тех, кто снова оступился, вразумлять. Долгий процесс, но абсолютно необходимый. Инвестиции никогда не пойдут в область, находящуюся под контролем криминала. Или радикальных националистов, которые для бизнеса ничуть не лучше. Игра должна идти по общим правилам в любой области, в любой губернии. Это необходимое условие экономического роста. Сошлюсь также на мнение ещё одного наблюдателя этого процесса, бывшего канцлера Германии Герхарда Шрёдера: «С тех пор как Путин принял на себя политическую ответственность за судьбу России, иностранные инвесторы больше не должны платить организованным криминальным группировкам «откупные» за безопасность своих капиталовложений. На посту президента Путин начал восстанавливать государственные структуры и впервые создал своего рода правовые гарантии для граждан, инвесторов и предпринимателей. И в этом его поистине историческая заслуга».

Но кроме «полицейской реставрации» есть ещё, по крайней мере, две возможности скатиться вниз. Это «бюрократическая реставрация» и «олигархическая реставрация». Как и полицейская реставрация, обе развиваются из, казалось бы, вполне симпатичных действий для восстановления справедливости, но затем приобретают лавинообразный характер. Подоплёкой той и другой является передел собственности.

Для «бюрократической реставрации» нужно озаботиться справедливостью и начать возвращать «народу» то, что у него было неправедно отнято в 90-х годах XX века. Этот процесс нелегко начать, но ещё труднее остановить. Дело в том, что контроль над возвращаемой «народу» собственностью получают чиновники. И контроль этот сладок. Мифы о революционерах, привозящих эшелон хлеба и тут же падающих в голодный обморок, остались в прошлом. Управленцы крупного эффективного предприятия бедствовать не будут, не надо сомневаться. Да сегодня от них этого никто и не ждёт. Но тут пробуждается зависть в других чиновниках, ещё не вкусивших прелестей национализации. Возможность вот так — вдруг — перейти от дележа скромненьких откатов к управлению миллиардами соблазняет очень многих. Причём несоблазнённые молчат, а соблазнённые громко кричат: «Где справедливость? Даёшь национализацию!» Те, у кого отнимают собственность, начинают сопротивляться, да не всегда законно. Их на этом ловят, и буря народного гнева нарастает. Каждая следующая волна национализации вызывает бурный рост числа её сторонников. Может не обойтись и без Большого террора. Таким образом, процесс может быстро выйти из-под контроля. Причём к процессу честного отъёма собственности примазываются в основном не эффективные управленцы, а любители халявы. И так можно быстро вернуться к ситуации 1992 года с той лишь разницей, что вместо компетентных, но непривычных к рынку управленцев того времени мы получим привычных к рынку, но некомпетентных управленцев «бюрократической реставрации». Со всеми вытекающими последствиями.

Собственно, западная формула «частная собственность священна и неприкосновенна» взялась именно из анализа подобных процессов. В период «охоты на ведьм» вся собственность еретика конфисковывалась в пользу доносителя и государства. Это вызывало огромный рост энтузиазма доносителей и правителей. Ну а еретики всегда ведь признавались под пытками. И пусть ничего особенного в частной собственности нет. Не священней она частной жизни, общественной, церковной и королевской собственности, жизни как таковой. Но лучше уж признать частную собственность священной и неприкосновенной, чем возвращаться к временам «охоты на ведьм».

В России, если стремительная национализация всё же случится, пришедшие к власти чиновники более всего будут заинтересованы в новой приватизации. Вскоре начнутся разговоры о неэффективности государственной собственности, ну а там и приватизация не заставит себя ждать. И лет через 20–40 мы вернёмся к тому, что имеем сегодня. Но в гораздо худших условиях, поскольку мир ждать не станет, уйдёт дальше. Кстати, в этом круге можно крутиться очень долго.

И наконец, олигархическая реставрация — это восстановление власти немногих, воссоздание «криминального колпака Броделя», который мы уже имели в 90-х годах. Как уже отмечалось в предыдущей главе, сторонников этого пути в России практически нет среди любых общественных групп. Но они есть за пределами России. И любая крупная общественная смута может привести к тому, что появится новая группа, желающая узурпировать власть, естественно, с полной имитацией всех демократических процедур. Такую имитацию в 90-х годах мы видели, воссоздать её несложно.