Максим Калашников - Мировая революция-2.0

Но анархистам этого не докажешь. Мало того, анархизм усиленно внедряется в сознание части протестующих масс с помощью вполне богатых и влиятельных кругов. Почему? Потому что анархизм сносит устои современной цивилизации, причем все.

«…Перформанс современного русско-израильского анархиста Александра Бренера состоял в извержении спермы на стройплощадку Храма Христа Спасителя. Краснодарская арт-база (КРАБ) экспонирует «голые мужские задницы от Гурьянова; Гитлера и Иисуса от Монро; спаривающихся собак от Шеховцова и прочее из того, что обычно вызывает возбуждение у православных активистов». Таким образом, достижение идеала осуществляется как через физическое разрушение, так и через использование художественных форм для деструкции религиозных смыслов (десакрализации).

Хрестоматийный организатор протестов жителей чикагских негритянских трущоб, Сол Алинский, написавший «Правила для радикалов», прославился угрозой акции в Рочестерской филармонии, где его подопечные, наевшись гороха, должны были организованно испортить воздух. Аналогичной по содержанию арт-акцией был перформанс Яни Кристу «Анапарастазис» (1968), воспроизведенный в 2012 в клубе «Винзавод» в Москве — физическое уничтожение исполнителями музыкальных инструментов и нот…» — пишут Кобяков, Черемных и Восканян.

Как видите, читатель, сие — Ален Гинзберг в квадрате. Психиатрическая клиника, вырвавшаяся на волю. Попытка установить диктатуру патологии над всем нормальным, жизнеспособным. Превратить людей в скотов — ибо на место разрушенного до основания не придет ничего. Все эти пускатели газов, онанисты и демонстраторы мужских задниц не в состоянии создать что-то взамен того, что разрушают. Никакой альтернативы ни примитивной, но крепкой организованности мусульман, ни китайской кастовой цивилизации такие нелюди не породят. Да их самих, в общем, нужно отстреливать. Выступая в РФ, например, против Путина, они скорее укрепляют его положение и толкают в его сторону миллионы душ.

Но анархизм тесно связан с «антипрогибиционизмом», то есть — с движением за отмену всех запретов и табу. Помните парижское «Запрещается запрещать»? Чаще всего речь идет об отмене запрета на употребление наркотиков. Кстати, здесь — прямая связь с 1968-м годом, как вы понимаете, ибо он начинался с воспевания «грибов», галлюциногенов. Авторы «Анонимной войны» напоминают, что само движение за свободу наркотического «кайфа» анархично по форме и содержанию. Скажем, культовый фильм Жана-Люка Годара «На последнем дыхании» — экранизация книги Франца Фанона, последователя М. А. Бакунина, а «революция 1968 года «захватывала улицу» уже после распространения синтетической культуры New Age с «плацдарма» в Калифорнии и с «экспериментальными площадками» в Мексике».

По мнению адептов наркотизации (а они не изобрели ничего нового за последние полвека), дурманящие средства, уводящие от действительности, употребляющиеся первобытными народами, служат неким средством усиления свободного творчества. Но это ерунда: на массивном уровне наркотики используются не для творчества, а для того, чтобы уйти в мир ярких, объемных иллюзий. Грибной дурман — некий аналог погружения в виртуальную реальность, доступный еще тогда, когда не было такой развитой компьютерной техники и возможности ухода в электронный «второй мир», в «мир Матрицы».

Пожалуй, можно только пожалеть о судьбе мира белых идиотов, превративших себя в новых дикарей и глотающих дурман — перед лицом сплоченных пришельцев. Добровольно превратиться в аналог населения Йемена и Африканского рога, поголовно жующих эйфорический, притупляющий голод наркотик — листья ката? Это сильно. Китайцам останется только веником вымести остатки белых с огромных по площади земель — и занять их.

Но, впрочем, вдохновители МР-2.0 и не ставят своей целью осуществление мечты анархических недоумков. Они — только расчистители пространства для совсем иного, отнюдь не анархического, проекта.

Следующая мировоззренческая иллюзия для «пехоты» новой мировой революции — пацифизм. Внешне — стремление к миру любой ценой, к ненасилию, к разоружению и к тому подобной чуши.

Опыт показывает, что пацифистская дурь хорошо служит одной цели: слому воли боевого духа народа, заражаемого пацифизмом. После чего он становится легкой добычей для хищных соседей. Хрестоматийный пример этого — пацифизм во Франции накануне 1940 года. Антивоенные настроения в декадентской Франции тридцатых, порожденные войной 1914–1918 годов, дошли до крайности, до маразма. Раздавались голоса: лучше стать рабами завоевателей, но не идти на фронт и не погибать. Мол, лучше проиграть, но зато не сражаться. Рядом с такой Францией существовала Германия, где пацифизм был уничтожен и вся мощь культуры и государства работала на воспитание воинственности, на культ силы, превосходства, экспансии. Пока французы посвящали свое творчество духовным самокопаниям, немцы воспевали танки, «мессершмитты» и белокурых бестий в их кабинах.