Максим Калашников - Мировая революция-2.0

Примерно то же самое можно сказать и о газетах (независимой прессе), и о кинематографе. Они хотя бы в принципе могли жить и творить дальше, завися от зрителей и читателей, а не от кого-то еще. Авторские права и сбор от билетов (от покупки газет) позволяли им жить самостоятельно, воспроизводиться. Они могли позволить себе более совершенные художественные приемы и выезды в разные страны (кино) или долгие и тщательные журналистские расследования или репортажи с мест (газеты-журналы). Доходило до того, что некоторые газеты или журналы, будучи прибыльными, позволяли сами устраивать интересные экспедиции. Достаточно вспомнить, как журналист Генри Стэнли отправился в Африку на поиски экспедиции Ливингстона — со своей экспедицией. Или то, как в 1960–1980-е годы советские газеты могли хотя бы отчасти, но финансировать интереснейшие предприятия: подводные дома, поиски клада Наполеона, поиски древнего города на озере Светлояр, экспедиции по следам снежного человека, к точке гибели экспедиции Русанова или к местам природных аномалий, лыжный рейд Дмитрия Шпаро к Северному полюсу.

Эта система пускай и с огрехами и значительными недостатками, но работала, Да, случались извращения и спекуляции на авторских правах. Сам видел в 1990-м прощелыг, которые пытались запатентовать надпись «Не курить!» (Ноу смокинг) и получать за это денежки со всех аэропортов и тех, у кого есть такие транспаранты. Но эти эксцессы пресекались, а политика хитрого «обратного конструирования» позволяла иногда обходить патенты.

Но развитие Интернета, пиратство с нарушениями авторских прав и проповедь бесплатного пользования плодами чужого творчества в корне подрывает всю прежнюю систему обеспечения научно-технического, интеллектуального и социального развития. Она подрывает экономическую базу творцов и возрождает полную, безраздельную власть богатых и правителей. Интернет из орудия развития становится мощным опрокидывателем всех во мрак нового феодализма, нового кастового общества.

Глупые массы, пользуясь бесплатным скачиванием, сами усадят себе на шею новых феодалов и рабовладельцев. Да, они, как в том подсечно-огневом земледелии, быстро истощат интеллектуальный запас человечества, Да, они какое-то время получат иллюзию полного потребительского рая и обогатят пиратов. Или тех бизнесменов, что начнут стричь барыши с изобретений, за которые не придется платить. Ибо стремление все получить на халяву — апофеоз потребительского поведения. Но потребителей, не умеющих ничего изобретать — 99,9 %, а творцы — всегда уникальный «товар». Они — плодородный, но очень уязвимый и тонкий слой. 99,9 % людей — лемминги, не умеющие думать самостоятельно. Они только принимают то, что вкладывают им в головы СМИ, книги и кино. Они — жвачные немыслящие, мечта богачей и правителей, манипулируемое стадо. А мыслители — это ничтожная часть живущих.

Итак, к чему приведет полная отмена авторских прав и всеобщее пиратство? К разрушению системы производства новых технологий и даже идей, к нищете творцов.

Новый Эдисон не может больше зарабатывать на своих изобретениях. Его КПД резко падает. Ну, изобрел он нечто прорывное — но ведь он за это ничего не получил. Деньги заграбастали не миллионы леммингов-потребителей, а богачи: фабриканты, корпорации. Они быстрее всех применили его изобретение в производстве, ничего за это не заплатив. И вот новый Эдисон (Бенардос, Попов и т. д.) вынужден тратить годы, чтобы не изобретать и не пахать в лаборатории, как-то где-то заработать на жизнь и продолжить работу изобретателя (ведь мозги его приспособлены для придумывания). Скорость его творчества падает в разы: ему приходится тратить время и силы на поиск средств к существованию и на выбивание хоть каких-то грошей с корпораций. Развитие замедляется.

Нет, процесс не глохнет полностью. Но только новый Эдисон вынужден идти на работу в крупные корпорации, которые моментально накладывают лапу на его изобретения (я оплачиваю работу — я владею изобретением). Корпорации во главе с людьми с отнюдь не изобретательским, а деляческим мышлением начинают «компостировать» мозги новому Эдисону, ограничивать свободу его работы. А главное — корпорации монополизируют на время изобретения. И если в прежнее время любой, купивший патент, мог создать конкурирующее производство, то теперь мир превращается в царство мрачных монополий, огромные ресурсы тратящих на охрану своих промышленных тайн. Как в «Специалисте по этике» у Гарри Гаррисона.