Максим Григорьев - ЕвроМайдан

Александр, сотрудник подразделения милиции специального назначения «Беркут», получивший травму ребер, об оружии, применяемом снайперами, свидетельствует: «Убили нашего бойца, штурмовика.

Спаренный выстрел — стреляли парно. Один в ногу, в колено, второй в голову. Натовский патрон, 5,56 калибра, а первая пуля была 9 миллиметров, то есть разный калибр. Там не только снайперы стреляли. Там и 9 миллиметров с ПМ есть, с Макарова».

С его слов, 19-20 февраля 2014 года у боевиков уже появилось тяжелое вооружение: «Я знаю, что уже на Майдане у них был и РПГ. Об этом разведчики по станции передавали».

Сергей, внутренние войска МВД Украины, рассказывает об использовании огнестрельного оружия: «Обеспечение оружием было хорошее. Раздавали Калашникова и различное оружие. Ребята, которых оставалось еще девятнадцать, говорили, что один радикал вылез на баррикаду и очередью стрелял в воздух, было видно, что это автомат Калашникова».

Анатолий, сотрудник подразделения милиции специального назначения, свидетельствует о применении автоматического оружия: «Рядом со стелой стоят солдаты из внутренних войск. Буквально сзади — метров десять стоял я со щитом и напарник мой. Я щит чуть приподнял и услышал автоматную очередь, впереди меня упал сотрудник внутренних войск».

Иван, сотрудник подразделения милиции специального назначения «Беркут», также приводит примеры использования участниками Евромайдана огнестрельного оружия: «Были гильзы от пистолета Макарова — 9 миллиметров. Использовали также турецкие „воздушки" мощные — я видел. Я так понял, что там серьезные люди, подготовка была серьезная, потому что так сразу с оптики без подготовки попадать тяжело на расстоянии больше ста метров, притом что есть дым, есть движение. Или нанятые, или уже подготовленные бойцы, потому что непрерывно велась стрельба из ТОЗов. Интервал где-то три-пять секунд, и выстрел, три-пять секунд — выстрел. У каждого свой сектор, и непрерывно туда стреляют. Это и ТОЗ, и НАТО пули были. Стреляли и из травматического оружия. И я скажу, это не у одного, человек десять было таких».

Анатолий, сотрудник подразделения милиции специального назначения «Беркут», рассказывает о применении огнестрельного оружия следующее: «Первый выстрел был еще на Грушевского 19 января. Но вот в ночь на 18 февраля там уже в открытую стреляли. Хотя мы думали, что это дезинформация, что у них оружие есть, когда мы освободили весь первый круг Верховной рады, Кабинета министров, везде уже их оттеснили к Майдану. Мы спускались по Институтской улице, первой — наша рота. Первый же спуск сразу и не поняли, когда шли посередине. Водитель потом уже нам объяснил: по ним стрельба пошла, в самой машине. Потом мы увидели у водомета лобовое стекло бронированное, в него напротив головы почти чуть-чуть — нам, может, повезло, слава богу, — стекло бронированное, пробито насквозь, пуля вошла возле головы водителя. И также были выстрелы в большие дырки, из чего, конечно, они такого стреляли по кабине машины».

Денис, подразделение милиции специального назначения «Беркут», говорит: «С их стороны применялся калибр 7,62 — это различные винтовки и различные дробовики. Пистолеты 9 миллиметров. Я в госпитале лежал, очень много ребят с ранениями именно 9-миллиметровыми. Дробь, еще были охотничьи, отличные ружья, дробовики. В щит пять копеек проходит, пять копеек — это диаметр отверстия входного, именно в щите. Вы представляете, какой калибр? Машина, которая водомет, — тот же калибр. Это просто на слона можно было идти охотиться. С чего хотели, с того и стреляли, так просто. В безоружных. Мы стояли вообще без ничего».

Анатолий, подразделение милиции специального назначения «Беркут», рассказывает об использовании малокалиберного оружия: «Да, это 5,6 миллиметров, оно малокалиберное, но с оптикой. Им очень метко стреляли. Еще люди видели своими глазами нарезные карабины, видели пистолеты, гладкоствольное. Я вот скажу так, 19-го снайперской стрельбы не было точно, потому что стреляли по нам, тогда это было больше карабин или ТОЗ, хотя ТОЗ вряд ли, либо нарезное оружие охотничье, с оптикой. Это было, потому что я знаю, там немного выстрелов было. Тогда пистолет стрелял больше, 18-го, то есть это было единично. Когда наш водомет заехал чуть вперед, размывать их баррикады, он вернулся оттуда как решето, и там были пули, в основном 5-го калибра, то есть это говорит о том, что не было у них на руках такого оружия. Потому что, если б было больше, было бы нас больше, пострадавших. Когда ребята говорили, что 18-го вечером, к утру 19-го, они же приезжали на Майдане, пытались зайти куда-то ближе уже, то в них просто с обреза в открытую стреляли. И было много вот этого огнестрела дробью. Просто она была разного калибра, от маленького до большого, до пуль».