Александр Яковлев - От Трумэна до Рейгана. Доктрины и реальности ядерного века

На первом плане у сторонников разрядки оставался ее центральный императив — предотвращение угрозы термоядерного катаклизма. Подчеркивается, что СССР готов к сотрудничеству, что создает почву для улучшения отношений между двумя государствами, причем по большому спектру проблем, ибо «сотрудничество в области безопасности неотделимо от более широких форм прочных отношений между двумя странами». М. Шульман призывал совместными усилиями двух сторон «уменьшить опасность войны и одновременно расширить области сотрудничества там, где интересы не сталкиваются» [660]. Дж. Лиска отстаивал оптимистический взгляд на перспективы советско-американских отношений, считая не только возможным, но и вероятным постепенное сближение этих двух стран в будущем» [661].

Как видим, представители этого направления говорят американскому обществу, что в трудностях, постигших разрядку, повинны США. Критический подход к курсу Вашингтона выступает не только средством полемики со слепыми антисоветчиками, но и способом известного «политического просвещения» собственной страны. Политолог Р. Леви писал, что у противников возврата к «жесткому» курсу ощутима «обеспокоенность неспособностью американских государственных деятелей понять, что большинство опасностей и возникающих проблем, требующих их внимания, появились, главным образом, в результате их собственной деятельности» [662]. С. Хоффман прямо возлагает на Соединенные Штаты вину за срыв советско-американской разрядки во второй половине 70-х годов. Он, в частности, отмечает, что этому в немалой степени способствовала та упрощенность взглядов и оценок, которая присуща многим в Соединенных Штатах — как среди политиков, так и общественности. По словам Хоффмана, в США широко распространена вера, что Соединенные Штаты могут и должны силой навязать миру свои порядки, свою систему ценностей. Реальности сегодняшнего мира отвергают эти иллюзии. Однако реакция на это большинства американцев «напоминает поведение пациента, который при взгляде на термометр, показывающий слишком высокую температуру, предпочитает разбить его» [663].

Дж. Чейс указывает на гигантские издержки возобновления конфронтационной политики. «Антисоветизм как база для политики приведет к разобщению нас и наших союзников, а глобальная политика сдерживания истощит нас, пока мы будем добиваться военного превосходства над Советским Союзом, что является единственным способом осуществления такой политики. Поддержание военного паритета с Советами уже будет достаточно дорогим делом, а ставка на военное превосходство потребует такого огромного отвлечения наших ресурсов на военные нужды, что наш жизненный уровень, вне всяких сомнений, будет падать по мере того, как станет увядать невоенный сектор нашей экономики» [664].

В конечном же итоге расстановка сил в США по вопросам разрядки напряженности, советско-американских отношений, достаточно четкая и благоприятная в начале семидесятых годов, к середине десятилетия стала весьма сложной. Страна погрузилась в сумбурные дебаты о разрядке, в которых, помимо ее сторонников и противников, подвизалось и немало прожектеров, запутывавших дискуссию своим невежеством. Обзор этой полемики иллюстрирует происшедший политический регресс. Но в любом случае дискуссия о международных проблемах в контексте разрядки рождала многочисленные теоретические конструкции, рассчитанные на какой-то новый вариант советско-американского взаимодействия. Отметим лишь два основных противоречивых элемента этих конструкций.

С одной стороны, всеми признается необходимость нормализации, «коммуникабельных» советско-американских отношений, важность постоянного и позитивного диалога между двумя странами. Р. Барнет, например, говорит о настоятельной необходимости ликвидации военного соперничества между США и СССР [665]. Р. Роузкранс подчеркивает, что мировая политическая ситуация характеризовалась бы еще большей неопределенностью и неустойчивостью, если бы США и СССР не пытались координировать и согласовывать свои действия [666].

С другой, нормализованные отношения предлагается дополнить такими подходами, которые скорее всего подорвали бы их. Почти у всех авторов в более или менее явном виде присутствует рекомендация для США опереться в диалоге с СССР на «позицию силы». М. Каплан, например, даже не исключает применения силы в советско-американских отношениях [667]. А. Джордж советует не делать и попыток договориться с СССР об ограничении форм соперничества. «Идея о том, что две державы могут избежать опасных форм соперничества в третьих районах, если они только примут ряд общих правил и принципов взаимной сдержанности, является обманчивой» [668].