Вот такого неброского недемонстративного благородства я что-то не улавливаю в риторике наших оскорблённых либералов. Они взывают к объективности, и сами же этой объективностью высокомерно пренебрегают. Казалось бы, что может быть доказательнее и убедительнее зрелища младобандеровских штурмовиков, которые маршируют по киевским бульварам, нахрапом врываются в официальные офисы и конторы, на глазах всего народа метелят, как выражались у нас во дворе, неугодных политиков, громят посольства и банки, терроризируют обывателей любого звания и ранга? Когда нечто отдалённо подобное, не сравнимое по размаху, стихийно чуть было не произошло на улицах Москвы, встревоженная общественность целый год била в набат, предупреждая о неизбежном наступлении фашизма. И власть оскорбительно подозревала в потворстве ему. Но почему в жовтоблакитном варианте подобные уже рутинные акции представляются невинными и закономерными издержками праведного народного гнева?
Помню, как не просто потрясло, а буквально подавило, в самую душу поразило злодеяние в Одессе. Опрокинутое лицо непривычно растерянного Жванецкого на телеэкране.
Прежней Одессы уже не будет! Понятно, какая уж тут жемчужина у моря, какие шаланды, полные кефали! Сплошное москаляку на гиляку! Странным образом утешала одна мысль: ну, уж теперь-то, после страшной рифмы незабытым молдаванским погромам и расстрелам в гетто, наши московские певцы майдана опомнятся, хотя бы тень сомнений промелькнёт в их воспалённом сознании по поводу чистоты его идеалов. Ведь не в захолустном Гусятине заживо жгли беззащитных людей, не в заштатной (хотя и европейской ныне) Коломые, а в праздничной, карнавальной космополитической Одессе...
Вот так рассеиваются иллюзии. Дамы, которые на популярном радио вдохновенно исполняют роль Свободы на баррикадах, не нашли для замученных одесситов даже лицемерно сочувственных слов. Выразились вполне в духе гоголевского Городничего – они сами себя высекли, то есть подожгли.
Но окончательно добила меня солидарность либеральных коллег – нет, не с погибшими телевизионными журналистами, с их убийцами. Со времён войны должность военного корреспондента окружена в нашем отечестве особым пиететом. «С лейкой и блокнотом…» Кого же не трогает судьба этих нестроевых очкариков, которые для того, чтобы пропагандировать солдатскую правду, неосмотрительно лезли под снаряды и бомбы? Теперь я знаю, кого. Гламурных интеллектуалов, которые без стеснения рассуждали в прямом эфире о том, что молодые телевизионщики пали жертвой собственной предвзятости и жажды сенсации: так стремились показать «расчленёнку», что забыли про то, каким образом она возникает. «Расчленёнка» – это, чтобы вы не забыли, тела ни в чём, ни перед кем не виноватых спасавшихся, но не спасшихся донецких работяг – шахтёров, слесарей, шофёров, их детей и внуков. Читатели глянцевой прессы в рабочих посёлках не живут. Даже в том, который называется Счастье. Счастье там другое. Абсолютно далёкое от мировоззрения ревнителей европейской объективности без границ и совершенно им непонятное. Я часто слушаю ещё одну даму, вещающую по радио, отмечаю её эрудицию, почерпнутую, скажем, из истории Древнего Китая, и поражаюсь тому, насколько ей неведома историческая психология собственного народа.
А скорее всего, просто неприятна и чужда. Объективность и беспристрастность, по мнению родимого либерализма, – это всегда и всюду, в любых условиях и обстоятельствах желать России поражения и унижения.
Теги:публицистика , СМИ
Вокруг сделки по «Мистралям» кипят «санкционные» страсти
Фото: ИТАР-ТАСС
России непрерывно угрожают санкциями и изоляцией. В ответ звучат призывы к самоизоляции, говорят о нашей самодостаточности. Насколько реалистичны такие сценарии?
Этой теме посвящена беседа с известным публицистом, автором нашумевшей книги "Почему Россия не Америка" Андреем ПАРШЕВЫМ.
- Андрей Петрович, пятнадцать лет назад вы писали: «Из пяти составляющих общего объёма затрат на любое производство в условиях нашей страны две (сырьё и нерыночные изъятия) – не ниже среднемировых, а три (капитальные вложения, накладные расходы и минимально необходимая зарплата) – существенно, в несколько раз, выше...»
Из этого следовал вывод, что в условиях свободного перемещения капиталов ни один инвестор «не будет вкладывать в развитие практически ни одного производства на территории России». Поэтому «в рамках «мировой экономики» российская экономика нежизнеспособна, а вот ограниченная внутренним рынком – вполне». Вы и сейчас так считаете?
Читать дальше
