Беспечность: сто лет спустя
Редакционная статья
section class="tags"
Теги
Война
История
Общество
/section
Демоны войны не исчезли, они просто спят. Это показали конфликты в Боснии и Косово. Есть удивительные параллели с 1913 годом в том, что касается беспечности. Многие в Европе еще тогда думали, что война не может вспыхнуть вновь. Для моего поколения единая валюта всегда означала политику мира. Сегодня я вижу, что слишком многие в Европе снова теряются в узконациональных идеях» — это заявление Жан-Клод Юнкер, тогда бывший глава Еврогруппы (совет глав европейских центробанков и минфинов), а ныне глава Еврокомиссии, сделал в марте 2013 года, отметив, что нынешняя ситуация поразительно напоминает ту, что сложилась в Европе примерно сто лет назад, за год до начала Первой мировой войны.
figure class="banner-right"
var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }
figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure
И хотя уже в начале 2013-го ситуация в Европе, да и в мире, выглядела довольно тревожно, заявление Юнкера очень многие восприняли не то как излишне яркую метафору, не то как недопустимый для респектабельного политика алармизм. Но вот минул год, и точность той аналогии уже очевидна настолько, что в это непросто поверить. Словно некий исторический рок нарочно привел мир к ситуации, что и сто лет назад, — причем с точностью железнодорожного расписания.
И дело вовсе не в одной лишь Украине. Не менее «весело» обстоят дела на Большом Ближнем Востоке и в Восточной Азии. И в целом ощущение такое, что, не будь ядерного оружия, мир с радостной готовностью окунулся бы с головой в новую империалистическую войну.
Юнкер недаром использовал слово «беспечность», оно в самом деле многое объясняет. Вот как можно охарактеризовать позицию европейских и американских политиков, с энтузиазмом подталкивавших украинцев к государственному перевороту? Как можно описать игнорирование трагедии в Одессе? Как описать страусиную позицию в отношении массовых жертв в ходе карательной операции в Донбассе? Люди явно полагали, что все это словно не взаправду и уж самих европейцев, а тем более американцев никак не коснется. Однако ж неожиданно коснулось — пассажиров «Боинга-777». И откровенно говоря, это еще не самое страшное, чем может обернуться украинский кризис для Европы, — учитывая, что это страна с полутора десятками атомных энергоблоков. Так что беспечность и в самом деле была проявлена удивительная. Собственно, как раньше она была проявлена в Ливии, а затем в Сирии…
Впрочем, отпущенная историей мера беспечности, похоже, уже полностью выбрана, и это начинает доходить до самых упертых членов «международного сообщества». Ну разве что до австралийского премьер-министра Тони Эбботта, который по горячим следам крушения «Боинга» пригрозил России неучастием в очередном саммите «большой двадцатки», сразу не дошло (Австралия далеко).
Почему в контексте столетия начала Первой мировой войны так важен урок Украины? Не только потому, что тут легко предположить формальный повод (или причину) к войне. Но, в частности, потому, что украинский кризис показывает, сколь опасно не принимать во внимание человеческие жертвы «где-то далеко». Позволим себе обширную цитату из одной из статей номера (Георгий Дерлугьян, «Чисто империалистическое самоубийство»), которая описывает, как тренд на повышение эффективности оружия в индустриальную эпоху набирал силу на периферии мировой капиталистической системы. Вот она: «Неевропейские потери эпохи империализма вскоре стали приобретать размах демографической катастрофы: в Китае времен восстаний Тайпинов и Ихэтуаней (“боксеров”, выходивших на винтовки с фанатичной верой в восточные единоборства), во французском Индокитае, англо-египетском Судане, бельгийском Конго, германской Юго-Западной Африке (Намибии), на Филиппинах в первые годы американской оккупации. Такие потери тогда едва считали. Многие ли слышали о Парагвайской войне 1864–1870 годов, в которой погибло до 90% взрослых мужчин?»
Европейцы игнорировали эти жертвы, «не замечали» убийственной эффективности новых видов оружия — и в итоге жестоко за это поплатились.
От первой победы к штурму Эрзерума Константин Пахалюк, ведущий специалист научного сектора Российского военно-исторического общества
Собственно военная составляющая Первой мировой не очень хорошо известна широкой российской публике. Вот шесть крупнейших сражений русской армии в первой половине войны
Читать дальше
