Александр Белов - Молот Радогоры

Теперь уже поздно, возраст, семья, какая-то сложившаяся определенность… А ведь десять лет назад это ты заставлял зрителей восхищаться своей волей, в том старом спортивном зале на городском стадионе.

Может быть, и твое сердце истлело в пламени чужой жизни?…

Лейтенанту казалось, что люди в камуфляже, с грязно-зелеными и палевыми пятнами, чем-то похожи на ископаемых рептилий. Его взвод засел на грунте на подступах к Ханкале. Главным укрытием был ржавый остов трактора, брошенный прямо в поле. Вздрогнул листьями простреленный пирамидальный тополь, одиноко стоящий у дороги. Лейтенант понимал, что здесь сейчас все решает терпение. По дорожному сыпняку шаркнули ноги. Лейтенант обернулся:

— Тише!

— Да нет тут никого, идем вперед, — Малахов говорил негромко, но голос выдавал его беспокойство.

— Здесь они, — уверенно сказал лейтенант.

— Почему так думаешь?

— Собаки не лают, слышишь, какая тишина?

— Ну и что, — не понял Малахов.

— А-а, вот, сразу видно, что ты городской. Где это видано, чтобы ночью в деревне ни одна собака не забрехала?

Оба замолчали и долго вслушивались в тишину.

— Куда ж они их дели? — снова заговорил Малахов.

— По сараям заперли, чтоб на чужих, на «дудариков», стало быть, не бросались.

— Ну, если ты все знаешь, чего мы тут зависли?

— Должны они вылезти, не может быть, чтобы здесь пост не выставили.

Будто в подтверждение его слов в поселке хлопнула дверь. Выходили неторопливо, с разговорами. Кто-то все время передергивал затвор автомата. Кто-то хрипло смеялся.

— Сколько их?

— Четверо… Нет. Одного оставили.

— Сидоркин, Кацура — в кабину трактора, — скомандовал лейтенант,

— Малахов- под трактор, сержант со мной! Двое — дорогу держать. Чтоб никто ни туда, ни оттуда! Остальные — заройся. Берем первых двух, третий не в счет. Малахов, из ПБ в голову, но чтоб наверняка, понял? Все, по местам.

Из-под трактора тихо застонал Малахов.

— Что с тобой?

— Да ногу растянул третьего дня, болит проклятая…

— Что, до сих пор? — засомневался лейтенант.

— Так ведь растянул!

— У меня ни перед боем, ни после никогда ничего не болит. Представь, тарантул укусил однажды и даже не чесалось… Все, замерли!

Звякнул выстрел из пистолета с глушителем и пять автоматных стволов уперлись в смятых людей с черными повязками на головах.

Думаю, явление, о котором говорил лейтенант, вспоминая особенности своего здоровья, читателям «Молота Радогоры» представлять нет нужды. Читатель этой книги, вероятно, хорошо знаком и со спецификой описываемых событий. Однако, следуя жанру систематизации явлений, нам все-таки придется разобрать этот феномен более подробно. Он хорошо известен современной науке. Его причиной является очаг стойкого возбуждения в коре головного мозга, называемый доминантой . О доминанте с полной уверенностью можно сказать, что она выстраивает и по-своему управляет всей нервной деятельностью. Доминанта не только суммирует деятельность всех совместно работающих нервных центров, но и активно подавляет действие несовпадающих с ней нервных импульсов, а стало быть, и рефлексов. Например, таких как боль.

Вот перед нами два воина. Они поставлены в одни и те же условия. Возможно, уровень их профессионализма не имеет серьезных различий. И все-таки они абсолютно разные. Почему? Ответ очевиден — один обладает «воинской» доминантой, а ругой нет. Данный же пример отчетливо демонстрирует, что Воин — не только социально — психологическое понятие, но и понятие физиологическое, опирающееся на особую специфику работы человеческого организма.

Видный специалист в области этногенетики, профессор Г.Райт доказывал мне, что представители белой расы уступают по показателям «воинской» физиологии черным и желтым воинам. У белых занижен болевой порог, ограничена болевая выносливость, тяжелее протекает процесс восстановления после стрессовых нагрузок. Впрочем, это не является новостью. Другое дело, к какому выводу приходит профессор. Он считает, что у белых мощнее саморегуляция и вполне допустимо преодолеть существующее «отставание», если форсировать развитие воинской природы белых с помощью направленного тренинга.