Сергей Лесков - Умные парни (сборник)

На автопроме свет клином не сошелся. Гужевые и моторные повозки – исторически наше слабое место, до Октябрьского переворота каретных дел мастера выписывались из-за границы. Но наша сила в теории, и мы твердо верим в аксиому: в России живут жутко умные математики. Компьютеров, правда, не делаем. Но можем сочинять самые сложные программы. Между тем производство программного обеспечения – жалкие 0,2 % российского ВВП. В США – 3,3 %, в Израиле – 4 %, в босоногой Индии – 6 %. Разговоры об офшорном программировании в России родились одновременно с автомобильными миражами, но математики по-прежнему рвут из страны. Наши технопарки в состоянии анабиоза, но в интеллектуально заурядном, как мы высокомерно считаем, Китае почему-то плодятся и процветают.

В 1990 году в реестре высоких технологий мы поддерживали мировой уровень в трех отраслях: в ракетно-космической, атомной и в спецметаллургии. К 2008 году, обзаведясь тьмой олигархов, мы отступили по всему фронту, приподнявшись только в пищепроме и телекоммуникациях, хотя до лидерства им, как до луны. Впереди по-прежнему верная упряжка – атомпром и космос (96 и 87 % мирового технологического уровня). Вкладывает Россия в высокие технологии в два раза больше Канады, но прибыль получает в десять раз меньше.

Можно еще сто лет кричать о необыкновенной русской сметке, но канцелярскую скрепку покупать за границей. Можно посыпать голову пеплом и обреченно рассуждать о генетическом обнищании народа. Но надо пробиваться. Надо приглашать западных профессоров, чтобы учили новым технологиям, даже если они пока у нас не применяются. Покупать и осваивать эти технологии. На заимствованной основе, чего не стыдились великие Королев и Курчатов, создавать свои технологии. Мы хотя бы в будущем хотим жить хорошо. Лучший способ добиться цели – изобрести это будущее.

В конце года каждый человек подводит итоги. Об итогах я пока не думал, но подсчитал, что в этом году уезжал из дому семнадцать раз. Мне несказанно повезло: изъездил страну от Белого моря до Черного. Побывал в засекреченных Железногорске и Сарове, жил на атомном ледоколе, любовался Казанью, красотой затмившую Эмираты, был в нефтяном Ханты-Мансийске, ходил по рухнувшей Саяно-Шушенской ГЭС, добрался до ядерного полигона на Новой Земле и до взятой под опеку Абхазии, заезжал в старые города Ярославль, Владимир, Тамбов, Воронеж и бросал монетку в великие реки Волгу, Дон, Енисей, Иртыш… Кто-то ездил по России больше моего, видел дальше, слышал больше. Но и у меня в результате командировочных вояжей, так мне кажется, есть право представить общий портрет моей страны и разобраться в том, что ее беспокоит и чем она дышит.

Столичные экономисты судят о мировом кризисе, не обошедшем стороной Россию. Ни разу ни в одном городе не слышал я сетований по поводу кризиса, хотя ликований по поводу экономического процветания тоже не заметил. Впечатление, что наши неизбывные проблемы гораздо более жестоки, чем общемировой финансовый кризис, который, как плохая погода, когда-нибудь пройдет. О вечных вопросах говорят директора институтов, капитаны кораблей, офицеры, бизнесмены, учителя, рабочие и просто случайные и самые откровенные собеседники. Самые больные проблемы таковы: преступность, бытовая неустроенность, взяточничество на всех этажах, нищенские пенсии, оскорбительный уровень здравоохранения. Жалоб на заработки не слышно, и кажется, что у постсоветских людей сформировалось отчетливое понимание того, что в деятельном возрасте за свои доходы они сами в ответе. Зато всеобщее раздражение вызывает бесконтрольный разгул чиновников, которые жизнь кладут на то, так кажется гражданам, чтобы люди лоб себе расшибли, но не сумели жить достойно. К чиновникам относят спецслужбы, которые набрасывают секретность на каждый гвоздик, что мешает экономике, но помогает раздувать собственные штаты и амбиции. Люди постарше вспоминают, что такого чиновничьего шабаша не было при коммунистах любой закваски – от Сталина до Брежнева.

О политике наши люди говорить избегают, стерегутся и отмахиваются, считая, что политика придумана, чтобы дурачить простых людей. Имена политиков, за редким исключением, людям неизвестны, и все партии вызывают опасливое недоверие. Либералов откровенно не любят за провальные реформы, развал промышленности, воровство олигархов и обманутые надежды. Коммунистов же презирают за слабость и имитацию борьбы, что, так думают люди, является предательством большевистских корней. Впрочем, очарования Лениным никто уже не обнаруживает.