Вячеслав Зарубин: Проект «Украина». Крым в годы смуты (1917–1921 гг.)

В конце мая прошли перевыборы Севастопольского совета. Новый состав отличался широким представительством солдат. Совет вел политику автономной, независимой от командующего флотом деятельности. Офицеры, в свою очередь, ввели практику закрытых собраний. Разлад и взаимное озлобление нарастали.

В начале июня в Севастополь прибыла делегация от Центрального комитета Балтийского флота (до этого на север была отправлена умеренно-оборонческая «Черноморская делегация» во главе с подполковником А. И. Верховским и восторженным эсером, в неловко сидящей на нем матросской форме, очень популярным некоторое время Федором Баткиным). Балтийцы произносили радикальные речи, электризуя обстановку. Они выступали против т. н. займа свободы и за опубликование тайных договоров прежнего правительства.

5 июня командование фактически утратило свои функции. Начались аресты офицеров. 6 июня делегатское собрание армии, флота и рабочих вынесло резолюцию об отстранении от должности Колчака и Смирнова. Последняя попытка вицеадмирала Колчака, обвиненного в «возбуждении матросских масс» своими действиями, повлиять на команды провалилась: на делегатском собрании 7 июня ему просто не дали слова. Началось разоружение офицеров. Некоторые из них, не желая разоружаться, застрелились. Далее, повествует Смирнов, вице-адмирал призвал офицеров не сопротивляться. «Затем адмирал приказал поставить команду «Георгия Победоносца» во фронт и сказал ей вдохновенную, патриотическую речь, в которой указал гибельные для родины последствия поступков команд, разъяснил оскорбительность для офицеров отобрания от них оружия, сказал, что даже японцы не отобрали от него георгиевское оружие после сдачи Порт-Артура, а они, русские люди, с которыми он делил тягости и опасности войны, наносят ему такое оскорбление. Но он своего оружия им не отдаст» 33. После этого адмирал выбросил свою Георгиевскую саблю в море. Однако ни речь Колчака, ни его поступок впечатления на матросов не произвели.

Тем временем правительство отбило Колчаку телеграмму, в которой ему предписывалось сдать командование контрадмиралу В. К. Лукину и выехать в Петроград.

Колчак сдал дела Лукину, а его начальник штаба М. И. Смирнов – капитану I ранга А. С. Зарину. Ночью 9 июня они покинули Севастополь.

Отставка Колчака совпала с визитом в Севастополь американской военно-морской миссии во главе с контр-адмиралом Дж. Г. Гленноном. Его речь на делегатском собрании, в которой американец призвал к продолжению совместной борьбы с Германией, встретила полное одобрение, после чего делегаты постановили: вернуть часть оружия офицерам, прекратить обыски и аресты и выполнять все распоряжения нового командующего Лукина. Это, однако, никак не означало приостановки дальнейшего разложения флота, уже утерявшего свою боеспособность.

Временное правительство, пытаясь хоть как-то повлиять на события в Севастополе, выслало телеграмму с требованиями прекратить «анархию» и вернуть оружие офицерам. Судовые комитеты и команды, обсудив телеграмму, выразили лояльность Временному правительству, освободили арестованных офицеров, но сочли нужным выдавать оружие офицерам только одновременно с солдатами. На флот отправилась официальная комиссия под председательством товарища министра юстиции А. С. Зарудного и эсера И. И. Бунакова (Фондаминского), будущего комиссара флота. Комиссия сочла возможным возвращение Колчака на пост командующего флотом (другое дело, что флот и сам Колчак по разным мотивам придерживались противоположной точки зрения), чем ее функции и были исчерпаны.

Крупнейшей по численности и влиянию в Крыму, как и России в целом, в 1917 году была партия социалистов-революционеров (ПСР). В мае только севастопольская ее организация насчитывала 13 тысяч человек 34, а в октябре общая численность вышла на уровень 35 тысяч 35по губернии и до 30 тысяч – в Севастополе 36. Состав партии: городские средние слои, моряки Черноморского флота, солдаты (работе в судовых, гарнизонных и прочих комитетах ПСР уделяла особое внимание), частично – рабочие и крестьяне. Областной комитет партии, воссозданный в апреле, возглавил И. П. Попов. Из партийных лидеров выделим А. С. Никонова, авторитетного члена ЦК ПСР И. И. Бунакова (Фондаминского), в 1917 году – генерального комиссара Временного правительства на Черноморском флоте, И. Ю. Баккала (Севастополь, впоследствии левый эсер), В. Д. Жирова, А. В. Фосса (оба – Симферополь). «Национальными отпочкованиями ПСР являлись организации украинских с.-р. в Симферополе, Феодосии и др. местах. По политическим убеждениям к партии социалистов-революционеров примыкали организации еврейской социалистической партии (СЕРП. – Авт.) в Севастополе, Керчи, Феодосии, армянской партии Дашнакцютун (Симферополь, Керчь, Феодосия, Ялта), крымско-татарской объединенной соцпартии» 37. С августа партия начинает терять свой прежний, «народный» ореол, ее ряды редеют (тем более, что прием был беспорядочный, а организация – рыхлой), однако до конца года эсеры продолжают лидировать среди крымских политических объединений благодаря если не активности, то численности. Осенью (а в Севастополе – в июне – августе) выделяется радикальное крыло, оформляясь (ноябрь – декабрь) в самостоятельную партию левых эсеров. Печатные органы (в рассматриваемый период): «Революционный Севастополь», «Вольный Юг» (Севастополь), «Земля и Воля» (Симферополь), впоследствии «Путь Борьбы» (Севастополь, 1918) левых эсеров.