Рэм Красильников - Призраки с улицы Чайковского

Сейчас трудно сказать: то ли это была продуманная оперативная акция, то ли взыграли человеческие страсти, но Пол Гарблер решил заняться работавшей у него горничной, советской гражданкой. Любовные утехи шпиона с берегов Потомака окончились для него печально. Гарблер, как вероятный советский агент, попал под подозрение службы контрразведки ЦРУ, возглавлявшейся грозой «кротов» [18] «Крот» — на жаргоне американских разведчиков двойной агент. , ветераном УСС Джеймсом Энглто-ном. Болезненно-мнительному контрразведчику, вокруг которого группировались так называемые «фундаменталисты», всюду в ЦРУ мерещились советские агенты. До 1974 года, когда его, наконец, убрали из «фирмы», Энгл-тон попортил крови немалому числу сотрудников разведки — и рядовым, и руководящим. Американский читатель, вероятно, знает о Джеймсе Энглтоне из романа своего соотечественника великолепного писателя Нормана Мейлера «Привидение Харлота». Российский любитель «шпионской» литературы может проследить за драматическими событиями в Лэнгли, связанными с бурной деятельностью этого «главного ловца иностранных шпионов», в увлекательной книге Дэвида Уайза «Охота на „кротов”», изданной недавно в России в переводе на русский язык.

Разговор о «фундаменталистах» не случаен. Эти сотрудники оставили заметный след в деятельности ЦРУ против Советского Союза. Они настояли на введении совместной программы ЦРУ и ФБР по выявлению советских агентов в спецслужбах США. Контрразведывательная служба Центрального разведуправления в шестидесятых годах вела около двухсот дел на его сотрудников. В разработку были взяты сорок руководящих работников разведки. Сами американцы признаются, что в первые годы существования резидентуры ЦРУ в Москве в ее оперативной работе «не все шло гладко». В руководстве «компании» в значительной мере, под воздействием «фундаменталистов» из службы контрразведки, и, как это ни парадоксально, в советском отделе Оперативного директората, не было единства по вопросам организации разведывательной работы непосредственно на территории нашей страны. Агентурная и особенно вербовочная деятельность посольской резидентуры в Москве сдерживалась не тем, что в ЦРУ не желали отягощать этим и без того непростые американо-советские отношения, а исключительно из-за боязни того, что советская контрразведка внедрит в агентурную сеть американцев своих людей.

«Фундаменталисты» невольно сыграли роль «тормоза» в развертывании агентурной работы на территории Советского Союза с позиций московской резидентуры. И все же было бы несправедливо списывать на «фундаменталистов» все неудачи и провалы резидентуры. Основную «вину» придется возложить на советскую контрразведку, которая создала, как говорят американцы, «жесткий» режим для деятельности московской точки.

Многие американские авторы рисуют в связи с этим страшные картины. Так, Роналд Кесслер, известный в США публицист, пишущий на тему разведки, в книге с претенциозным названием «Московская резидентура» отмечает: «Разведчики резидентуры сталкивались с почти неразрешенной задачей при проведении шпионских операций в Москве. Советы контролировали граждан своей страны подобно тому, как управляют игрушечными автомашинками по радио. Советские граждане не могли переезжать из одного города в другой, не могли снять квартиру, написать в газету, использовать фотокопировальную технику, выбрать профессию, не могли поступить в высшее учебное заведение или сменить место работы. Их могли расстрелять, если бы они пытались уехать за границу. Чтобы быть уверенными, что никто не убежит, Советы запирали пассажиров ночных поездов Москва—Ленинград в их купе». Такие вот благоглупости нагромождены почтенным американским автором. Можно посмеяться над этой «страшилкой», но ведь в США многие верили в такую галиматью. Жесткий режим, установленный советской контрразведкой для московской резидентуры ЦРУ, конечно, выглядел по-другому. Читатель может сам сделать нужные выводы, когда познакомится с моей книгой.

В пятидесятых-шестидесятых годах посольская резидентура в Москве, подгоняемая ажиотажем «холодной войны», рвалась в бой, тем более что иссяк многообещающий, как казалось американской разведке, нелегальный канал заброски агентов спецслужб США в Советский Союз, который использовался для сбора разведывательной информации, корректировки целей для атомных бомбардировок, организации «групп сопротивления». Это была уже известная нам разведывательная программа «Редсокс» — существенное дополнение к разработанным в Вашингтоне и регулярно обновлявшимся планам войны с СССР. Нелегальные агентурные группы, состоящие из 2-3 человек, засылались в Советский Союз по суше, морем или воздушным путем — из скандинавских стран, Западной Германии, Греции, Турции, Ирана, Японии. Выполнявшаяся московской резидентурой ЦРУ роль в операциях «Редсокс» была вспомогательной — добывание образцов документов, одежды, «рекогносцировка» районов действий забрасываемых агентурных групп и тому подобное. Подготовка, засылка, последующее руководство по радиосвязи нелегальными группами проводилась советским отделом и подразделениями ЦРУ в Западной Германии и в других странах, с территории которых забрасывались агенты.