Алексей Лукьяненко - Темная сторона Англии

Вопрос в том, что он так и остался в этом болоте, а она хочет выбраться из него. Все окружающие отвернулись, поэтому вполне естественно, что она готова просить о помощи первого встречного, который приютил ее и готов выслушать все ее откровения как на духу.

Человек просит помощи. Человек или наркоман? Наверное, человек, если в ней еще осталось хоть какое-то понимание «нормальности». Она сама хочет все исправить, она сама приняла такое решение, она сама говорит, что справится. И все, что требуется — это только ее поддержать.

— Что ты конкретно хочешь от меня? — Мой голос был уже не таким уверенным, как десять минут назад.

— Мне надо знать, что то, что я буду делать, нужно хоть кому-то еще, кроме меня. Мне надо знать, что рядом есть человек, который поможет мне переломаться. Кто поверит в меня, кто сможет запереть меня в квартире, если это будет нужно, а может быть, даже привяжет к батарее. Я знаю, что именно надо делать, и все тебе подробно расскажу. Это будет страшно, но я сделаю это, если буду знать, что делаю это не зря. Сегодня я снова была на «точке». Но если ты скажешь, что поможешь мне, будем считать, что я была там в последний раз.

— Хорошо, — после долгого раздумья я подвел итог ее откровения. — Давай попробуем. С чего начнем?

— С того, что заберем мои вещи…

О чем я думал, когда шел на эту квартиру? Хороший вопрос. Спустя много лет, когда я вспоминаю об этом, у меня все равно нет ответа. Да я вообще не понимаю, как согласился туда идти. Подумать только! С голыми руками поперся в наркоманский притон!

Нужная нам дверь была не заперта. Просто прикрыта. Ленка тихонько нажала на ручку и обернулась:

— Будь осторожен. Скорее всего, они все в отрубе. Но если кто-то выйдет, не жди. Будет приближаться — бей. Он потом все равно ничего не вспомнит.

— Хорошо. — Я застегнул все молнии на куртке и переложил мобильник в карман штанов.

Она приоткрыла дверь, тихонько вошла и кивком головы позвала меня в квартиру. Я вошел и при свете единственной лампочки увидел разломанные полы, межкомнатные двери с выбитыми стеклами и почувствовал жуткую вонь немытых тел. На стенах маркером были изображены какие-то чудовища, а на внутренней стороне входной двери был нарисован рогатый черт и написано: «Добро пожаловать в ад!» Ленка прошмыгнула в темную комнату и буквально через секунду выскочила с сумкой и двумя пакетами.

— Все, уходим! — Она потащила меня за рукав в коридор.

Я оглянулся и увидел, как из комнаты, пошатываясь, вышло какое-то бледное лохматое существо в рваной одежде, заросшее щетиной, с черными кругами под глазами, по-видимому, пытавшееся понять, кто же был в его комнате и что именно унес. Вид у него был как у восставшего из могилы зомби из фильма ужасов. Мы не стали дожидаться лифта и по лестнице рванули вниз.

— Ну, видел? — спросила она меня, когда мы сели в машину и выехали со двора. — Я не стану такой…

Что, говорите, видели кино про наркоманов? Про то, как они переламываются? Ха! Я думаю, что эти фильмы снимают люди, большинство из которых только слышали про этот процесс. Если бы все, через что мне пришлось пройти в течение следующего месяца, заснять на камеру, это без труда взяло бы первый приз в Каннах за лучший фильм ужасов, даже в номинации немого кино.

— Не верь мне, что бы я тебе ни говорила, ни одному слову. — Каждый вечер начинался с инструктажа. — Я буду кричать, рыдать, умолять, говорить, что умираю, что мне нужно на улицу, потому что мои родители погибли в автокатастрофе. Не верь ничему. Если я буду рваться ко входной двери, бери ремень и связывай меня по рукам и ногам. Я буду орать и вырываться, но утром я скажу тебе «спасибо».

И наступала ночь. Это было самое ужасное время. Ангел превращался в черта. Трудно описать то, что происходило в ее комнате. В реальности это было похоже на эпилепсию в самой тяжелой форме. Временами мне приходилось держать ее, чтобы она не убилась обо что-нибудь, а временами действительно вязать по рукам и ногам. Через несколько дней я понял, что ситуация с каждым разом становится все хуже, и после работы поехал в центр помощи, чтобы поговорить с каким-нибудь врачом.

Это было ужасное место. Мрачное и тоскливое. Тени в больничных пижамах, бродящие по коридорам с пустым взглядом, и медсестры, в глазах которых крупным шрифтом написано, как же их достало это царство теней. Я спросил, где мне найти главного врача. Мне показали.

Открыв дверь, я увидел довольно молодого доктора, сидящего за столом.