Array Коллектив авторов - Дорогая редакция. Подлинная история «Ленты.ру», рассказанная ее создателями

Но, пожалуй, самым сложным было научиться не делать в своих заметках собственных выводов, к которым подталкивали умело составленные материалы первоисточников. Если, к примеру, в сообщении говорилось о многомиллионном иске против какой-то компании и приводились «железные» аргументы в пользу истцов, рука сама так и тянулась написать, что у компании такой-то отсудят столько-то миллионов. Прочитав такой заголовок, главный редактор обычно вызывала к себе в кабинет и, выглядывая из-за огромного аймака с Дартом Вейдером в розовых тонах на задней панели, осведомлялась с улыбочкой, не предвещавшей ничего хорошего, давно ли составитель заметки раскрыл свой третий глаз и стал предвидеть будущее. После недолгих препирательств автору приходилось признать, что отсудят или не отсудят – это еще не известно, а фактически в источнике нет ничего, кроме сообщения о поданном иске. Заголовок, естественно, отправлялся в корзину и заменялся менее броским, но соответствующим действительности.

Одним из главных открытий, которые приходилось делать каждому ленточному редактору, было осознание вынужденной необходимости довериться читателю. Мы работали под девизом «Не путайте правду с информацией». Неприятное осознание, что в действительности мы не знаем и не можем знать наверняка ничего о том, о чем сообщаем читателям, а довольствуемся лишь почерпнутыми от других сведениями, заставляло нас передать право на конечную оценку пользователям. Понимание этого открывало новые цели – вскрыть словесную упаковку сообщений информагентств, раскрыть и обострить противоречия и несвязности в гладких с виду историях, заострить читательское внимание на том, что недосказано в первоисточниках, утрудить его необходимостью самостоятельно все осмыслить и сделать собственный вывод. Вот для этого и правда было нужно включать голову.

Пыткой была также и необходимость все время сохранять подчеркнуто нейтральный тон в своих заметках. Нам строго-настрого запрещалось каким-либо образом выказывать свое отношение к фигурантам сообщений – мы должны были только сдержанно передать факты. И все. «Никаких оценочных суждений в материалах», – гласила должностная инструкция. И ладно бы, если в новостях речь шла о решениях правительства или заседаниях ООН – тут воздержаться от оценочных суждений было нетрудно, а вот с заметками для рубрики «Из жизни» была совсем другая история. Попробуйте с полной серьезностью и нейтральным языком описать, как полтора десятка швейцарских полицейских несколько часов проводили операцию по спасению из озера резиновой женщины или как трогательно рвется к Северному морю сбежавший во время наводнения из зоопарка Праги тюлень по кличке Гастон.

Когда я только пришел, ночную смену набирал и отстраивал Слава Варванин. Он тогда был шеф-редактором. Вскоре я узнал, что днем был еще один шеф-редактор – Галя Тимченко, но ее мы видели нечасто. В основном она давала о себе знать гневными и язвительными отповедями в специально заведенном для общения с ночной сменой внутреннем форуме. Так-то застать нас было непросто – мы ведь жили в противофазе со всеми остальными.

Мне, к примеру, в числе многого и прочего было адресовано послание под названием «Венценосный отпуг». Посвящено оно было моей заметке о том, как беспорядки, охватившие какую-то южную страну, «отпугнули» шведскую королевскую семью от поездки туда, и представляло собой шедевр язвительности и сарказма. «Правильно, нефиг читателей баловать. Пусть сами переводят, не маленькие», – писал Слава, когда кто-то из редакторов забыл убрать из текста недопереведнный абзац на английском из первоисточника и прямо так и опубликовал в новости. «Все погибло!» – восклицала в форуме мониторщица Юля Котцова и настоятельно рекомендовала во фразах типа «погибли столько-то человек» использовать только совершенный вид множественного числа и ни в коем случае не писать «погибло». Любые попытки убедить руководство в том, что правила позволяют и так тоже, и это не является ошибкой, были совершенно тщетны. К русскому языку ленточное начальство вообще испытывало святотатственное, с точки зрения филолога, пренебрежение. Если какое-либо правило их не устраивало – они его просто отменяли, и в рамках редакции оно не действовало. Никакие увещевания, сотрясания воздуха Розенталем не оказывали на них ни малейшего воздействия. Напротив, Слава с Галей лишь укоренялись в своем подозрительном отношении к затесавшимся среди редакторов филологам, коих считали пятой колонной, нацеленной на подрыв работы редакции изнутри посредством бессмысленных споров и пустых рассуждений. Все эти баталии и перебранки по большей части и разворачивались в нашем ночном форуме, просмотр которого в ожидании новых пасквилей на себя стал для «ночных» регулярным проклятием и одновременно притягательным источником заразительного остроумия, когда высмеивали кого-то другого.