Дмитрий Губин - Бумажное радио. Прибежище подкастов - буквы и звуки под одной обложкой

Однако, по мне, правы не соотечественники, а ирландцы с чехами. Книга не учит жизни, но, говоря бизнес-языком, предлагает непрерывную череду кейсов. И эти кейсы таковы: зачем я живу? Бессмыслен ли мир? Что же будет с Родиной и с нами? К чему б это, право, такая хандра?

А ведь поиск ответа на эти вопросы и отличает человека от бизнес-машины.

Ведь в один прекрасный день и вы, вынужденно или желанно, окажетесь наедине со своими культурными сугробами, и тогда от вопросов будет не убежать. Мне даже кажется, что буйство корпоратива (и цветение гламура) – это всего лишь стремление уйти от главных вопросов и не остаться с собой наедине.

В таком случае, книга – средство от отчаяния. Попробуйте в качестве профилактики принимать на ночь по 30 страниц из «Списанных» Быкова, «Дня опричника» Сорокина или хотя бы «России в 1839 году» маркиза де Кюстина. Последний автор хоть и не русский, но тоже многое объясняет.

9 июня 2009

http://www.podst.ru/posts/2889/

Из Москвы ко мне в Питер недавно прискакали знакомые знакомых, прослышавшие, что квартиры в Питере рухнули в цене. Что, к слову, неправда. Меня им рекомендовали как знатока Петербурга и питерской недвижимости, что было правдой примерно наполовину. Разочарованные ценами на элитные, вполне кошмарные (на мой взгляд) дома из железобетона (я-то, признаться, слово «элита» все еще по привычке связываю с животноводством, то бишь с телками да хряками), они с куда большим энтузиазмом выслушали мой рассказ о ценах на коммуналки в центре – это действительно не очень дорого. Однако из первого же старого дома они выскочили с криком: «Но это же кошмар и развалины!» – им плевать было, что там тень Андрея Белого была.

А еще с собой эти доблестные инвесторы прихватили отпрыска, учащегося на таможенника, о чем с превеликой гордостью сообщили. Отпрыск оказался волооким, розовощеким и пухлогубым недорослем, умудрившимся ни разу к 20 годам в Питере не побывать. Перед тем, как отбыть на очередной просмотр недвижимости, родители уговорили меня «хоть немного показать парню Санкт-Петербург».

В машине дитятя:

а) попросил поставить радио с русской попсой;

б) на Дворцовой площади сказал, что «неа, Москва круче, там дома выше» и спросил, а «где здесь торговый центр вроде Манежки»;

в) узнав, что в Караганде, потому как в питерском центре такие центры некуда помещать, разочарованно протянул: «ну вы и живете…»

В Эрмитаж он пойти отказался. Но когда проезжали мимо «Авроры», попросил притормозить и помчался, как заяц, на крейсер. Когда же я сунул вахтенному сотенную за проход на капитанский мостик, то и вовсе счастливо осовел, доверительно икнув мне в ухо, что никаким таможенником он, на хрен, быть не собираются, потому что тогда его «или убьют, или посадят», что это отмаза для родаков, а мечтает он о «Фабрике звезд».

И я его как-то сразу после этого полюбил.

Если бы все недоросли ради «Фабрики звезд» побросали свою таможенную, ментовскую, гаишную или гэбэшную учебу, я бы, ей-богу, стал эту «Фабрику» смотреть.

16 июня 2009

http://www.podst.ru/posts/2903/

Недавно на деловом портале slon.ru я нашел подтверждение тому, о чем давно был наслышан: нынешний глава «Сбербанка» Герман Греф ввел в практику рассылать по утрам письма трудовому коллективу. Там, на портале, эти письма были, и я их читал, как Татьяна – письмо от Евгения; слеза увлажняла мне щеку.

«Доброе утро, Сбербанк! Доброе утро, команда! Чаще улыбайтесь и смейтесь. Смех активизирует многие полезные элементы в нашем организме. Смех также возвращает организм в сбалансированное состояние…»

«Доброе утро, Сбербанк! Доброе утро, команда! Как сказал Альфред Ньюман: «Если бы вам удалось надавать под зад человеку, виноватому в большинстве ваших неприятностей, вы бы неделю не смогли сидеть»…

Одно мешало мне влюбиться в Германа Грефа с тем же пылом, с каким Ларина влюблялась в Онегина. Я горестно недоумевал, отчего свои письма возлюбленный (потенциально) Греф писал своей команде, а не мне? В конце концов, я был клиентом «Сбербанка» с 16 лет. У меня в «Сбере» несколько счетов. А ведь другие банки, где у меня тоже счета, мне писали часто, особенно когда хотели, чтобы я их полюбил больше других. И (по секрету от Грефа!) случалось, я отвечал взаимностью. Но, коль уж мне судьба быть Татьяной Лариной, то я готов начать переписку первым.