Всеволод Овчинников - Сакура и дуб (сборник)

Лондон доныне остался в основном трехэтажным именно из-за предубежденного отношения англичан к многоквартирным и особенно высотным домам. (Ряды трехэтажных квартир, тянущиеся иногда во всю длину улицы, называются здесь «террасами».) О людях, живущих где-то на восьмом этаже, принято говорить с неким сочувствием: на такой, мол, высоте и к окну не подойдешь – голова закружится. Даже в благоустроенных и удобно расположенных многоквартирных корпусах Вест Энда чаще предпочитают жить не англичане, а состоятельные иностранцы.

Каждый год в лондонском зале «Олимпия» проходит выставка «Идеальный дом». Фирмы, выпускающие отделочные материалы, мебель, ковры, бытовую электротехнику, посуду, демонстрируют свои новинки, изощряются в поисках все новых способов сделать жилище удобнее, уютнее, красивее. Покидая павильон, переполненные впечатлениями и нагруженные глянцевитыми рекламами и проспектами, посетители видят у выхода людей с пачками листовок. Их лаконичный текст как бы перечеркивает все то, что оставляет в памяти этот храм благополучия, проповедующий культ домашнего очага: «Знаете ли вы, что в Британии около ста тысяч бездомных? Что на каждого из них приходится по десять пустующих домов или квартир. Справочная служба комитета сквоттеров».

Сквоттеров, то есть людей, которые в поисках крова самовольно вселяются в пустые дома, в Британии несколько десятков тысяч.

Разумеется, проблема бездомных стоит в Лондоне иначе, чем скажем, в Калькутте; все относительно. Англия веками богатела за счет империи. На ее землю больше тысячи лет не ступала нога завоевателей. Перед Второй мировой войной Великобритания располагала лучшим жилым фондом в Западной Европе. В послевоенные годы к тому же существенно изменилась его структура. Важным завоеванием рабочего и демократического движения явилось расширение общественного жилищного строительства. В домах, принадлежащих местным муниципалитетам, проживает сейчас третья часть семей – в шесть раз больше, чем до войны.

Более чем удвоилось количество домов и квартир, принадлежащих самим жильцам, чаще всего купленных ими в рассрочку. В них проживает примерно половина английских семей. Однако и в довоенные, и в послевоенные годы неуклонно сокращается число жилищ, которые сдаются внаем частными домовладельцами. Они составляют ныне лишь одну шестую жилого фонда.

Табличка с надписью «Сдается внаем» стала редкостью на улицах английских городов. А нужда в недорогом, хотя бы временном пристанище обостряется. Для людей малообеспеченных, еще не ставших на ноги или, наоборот, выбитых из колеи – разнорабочих, живущих на случайные заработки, студентов, молодоженов, пенсионеров, – жилищная проблема стала еще более мучительной и неразрешимой. Автор книги «Бездомные» Дэвид Брэндон приходит к выводу, что в английской столице и других городах «существует настоятельная необходимость возродить тип жилищ по образцу существовавших в XIX веке ночлежных домов для одиноких».

Предпринятая в свое время лейбористами попытка обуздать произвол домовладельцев и ограничить рост квартирной платы не улучшила, а, наоборот, ухудшила положение тех социальных слоев, которые страдают от жилищного кризиса. Снять недорогую квартиру, а тем более комнату стало неизмеримо труднее. Дело в том, что домовладельцы предпочитают теперь не сдавать, а продавать жилье в рассрочку на 25–30 лет по взвинченным ценам, да еще с высокими процентами, преспокойно обходя, таким образом, любые ограничения. Они умышленно не заселяют пустующие квартиры, дожидаясь, пока освободится все здание, чтобы целиком переоборудовать или вовсе снести его – словом, найти наиболее прибыльную форму спекуляции своей недвижимостью.

Так растет число безлюдных, необитаемых домов – явление, которое депутат-лейборист Фрэнк Оллаун назвал в парламенте «национальным позором». Он обратил внимание палаты общин на то, что в Великобритании пустует втрое больше домов или квартир, чем ежегодно строится новых.

Фрэнк Оллаун предложил предоставить местным властям право временно реквизировать и заселять жилые помещения, пустующие более шести месяцев. Законопроект Оллауна отнюдь не покушался на ниспровержение основ. В нем было оговорено, что право собственности на землю и строение остается за домовладельцем. Муниципалитет реквизировал бы лишь право распоряжаться жилыми помещениями, провести там самый необходимый ремонт и сдать их наиболее нуждающимся семьям из списка очередников. Причем квартирную плату по муниципальным ставкам получал бы (за вычетом расходов на ремонт) сам домовладелец.