Федор Папаяни - Смысл жизни

Элементы и структура –философские категории, отражающие единство исследуемого объекта, где элементы – это те слагаемые, которые обеспечивают целое, вступая друг с другом в определенные отношения, а структура – это определенный способ связи элементов в единую систему.

Эмпиризм –философское направление, ориентированное на получение знания только из чувственного опыта и игнорирующее возможности теоретического познания.

Отличительной чертой исследования А. Введенского является строгая логическая обработка понятий и нравственная принудительность выводов. Религиозное решение вопроса у Введенского – не предпосылка, а неизбежный итог исследования. В. В. Зеньковский справедливо замечает, что Введенский, идя «вслед за Кантом, „открывает широкий простор вере“, лишь бы она не выдавала себя за знание» [Зеньковский В. В., прот. История русской философии. Т. П. Париж, 1989, с. 225]. А. И. Введенский сознательно воздерживается от ответа на вопрос о смысле жизни, ограничиваясь доказательством тезиса, что сама его постановка возможна только в случае признания бессмертия души или продолжения личного существования за пределами земного бытия. Полнота смысла достигается только соотнесением с безусловным трансцендентным началом, подлинным Источником и Полнотой Жизни.

Ведь «иметь смысл», прежде всего, означает «сопровождаться мыслью» или «быть с мыслью», как это показывает этимологический состав слова «смысл». А сопровождение мыслью, очевидно, прежде всего, кидается в глаза в речи. А уже потом слово «смысл» применяется не только к речи, но и к другим вещам.

Мне возражали на это, будто бы выражение «вещь имеет смысл» употребляется еще в другом значении; именно: мы приписываем вещи смысл, если она имеет разумную причину. Вполне справедливо, что эти два выражения: «иметь смысл» и «иметь разумную причину», употребляются одно вместо другого. Но это делается именно потому, что мы приписываем разумную причину только той вещи, которая обнаруживает назначение и действительную пригодность для какой-нибудь ценной цели. Таким образом, здесь мы имеем дело не с другим значением слов «иметь смысл», а лишь с другим названием того же значения, которое сейчас описано нами, лишь с синонимом этого выражения.

Это «Мысли об основах нравственности» Н. И. Кареева. С. – Пб., 1895.

Там же. С. 110.

Там же. С. 17.

Это «Мысли об основах нравственности» Н. И. Кареева. С. – Пб., 1895. С. 10.

В «Задачах психологии», вышедших в 1872 г.

Так точно поступает и г. Кареев: он отнюдь не поклонник материализма, и в своей цитируемой книжке он хочет вести свои рассуждения независимо от вопроса о бессмертии. Но он незаметно для самого себя предрешает этот вопрос, отождествляя, как это делает и материализм, понятие земного существования с понятием личного существования вообще.

Вот два курьезных примера, взятых из действительной жизни. Одному мальчику, лет пяти или шести, его тетка показывала своего новорожденного первенца. Посмотрев на ребенка и на всю комнату, этот мальчик спросил: «А где же у вас другой-то ребенок?» Как оказалось, этот вопрос был вызван тем, что как в собственной семье этого мальчика, так и во всех знакомых ему семействах или еще совсем не было детей, или было уже по двое. Другой пример: девочка, приблизительно тех же лет, заметила, что служившие в их семействе кухарки, три подряд, вышли замуж. Это дало ей повод обратиться к матери с таким замечанием: «ты ведь тоже была кухаркой, когда вышла замуж».

Молодежь часто готова полагать смысл жизни в служении прогрессу. Прогресс, действительно, составляет нечто ценное. Но почему? Только потому, что он предписывается нравственным законом. Ведь если бы то, что мы называем прогрессом, оказалось противоречащим требованиям нравственности, то мы не ценили бы этого как прогресс. Таким образом, смысл жизни может состоять в служении прогрессу лишь постольку же и при тех же условиях, как и в служении нравственному закону. Поэтому мы можем ограничиваться лишь рассмотрением попытки осмыслить жизнь через служение нравственному закону.

Ibid., стр. 46.

К тому же брак праздновался не в какой-либо знатной семье, а, напротив, в семье столь бедной, что у нее даже не хватило средств заготовить угощение в достаточном количестве, так что это посещение брака никоим образом не может быть истолковано как-нибудь иначе (например, как обнаружение почета к общественному положению данной семьи и т. п.), кроме как участие в брачной радости.