Федор Папаяни - Смысл жизни

Под непогрешимостью православной Церкви следует понимать непогрешимость собрания верующих всех времен и народов во главе с Иисусом Христом и под водительством святого духа. А это – совсем иное дело. Это, по сути, речь о непогрешимости Христа и его учения.

Досадно, что религиозные иерархи различных конфессий совершали и совершают действия, несовместимые с нравственным законом своей же религии. Выступая активными политическими игроками, они корыстно манипулируют сознанием верующих. То есть следует честно признать, что грешные люди часто приспосабливают любые популярные нравственные учения под свои корыстные потребности, иногда меняя суть исходного учения.

Так, Запад действительно в средние века допустил политизацию религиозности, что привело и к расколам, и к атеизму. Следует ясно понять, что церковь – это не партия, не политическая сила, что она имеет совсем другую природу. Великие религии и отдельные церкви, в отличие от политических сил, пережили не только правительства, но даже отдельные цивилизации – сколько бы их ни запрещали, ни использовали, ни дискредитировали. Поэтому ни в коем случае нельзя допускать смешивания религиозной составляющей мировоззрения с политической ролью церкви. Тем более что истинное назначение религии – указать дорогу к Богу и путь к людям.

В целом путь Европы – это путь, основу которого составляет христианская традиция. «Христианство – это весть о спасении, возможность его осуществления и благодатное средство, данное Богом для спасения» [34]. В средние века Христианство было принято подавляющим большинством европейских народов. Торжество христианской веры обеспечилось, прежде всего, исключительной привлекательностью христианских идей. Христианская вера стала утешительницей душ человеческих, давая людям надежду, любовь и прекрасные, высоко гуманистические нормы морали.

Христианство стало самой популярной, доминирующей мировоззренческой системой вплоть до XIX века. Российский философ Е. Троицкий не без основания делает вывод о том, что «христианство было столь глубоко и проникновенно воспринято Русью, что сделалось мощным фактором национальной самоидентификации. Единство народа и Веры на века стало духовной и жизненной аксиомой. Отечественная культура неотделима от веры предков». «Христианские подтексты и смыслы были даже в советской высокой культуре – в лучших книгах и фильмах той поры. Даже если в них не упоминалось имя Бога, но в них было столь доброе и глубокое видение человека, которое могло появиться только в пространстве евангельского восприятия человеческой трагедии» (А. Кураев).

На смену христианству, к сожалению, пришли материалистические воззрения. Идеологии, основанные на материалистических идеях, как показала история, всегда достаточно быстро угасают. Но, как видим, бездуховный атеизм, суть которого заключается в отрицании религии, продолжает жить. В странах бывшего СССР, как справедливо считает Е. Троицкий, «насильственный атеизм нанес тяжелейший удар по народной душе, нравственным, патриотическим ценностям, государству, в конечном счете, по семье и материальному благосостоянию». Ликвидация значительной части церковных храмов и служителей церкви, 90 лет атеистической пропаганды и коммунистический эрзац религии – вот составляющие части того физического и духовного насилия, которое испытал народ.

Несмотря на очевидный гуманизм христианства, европейское сознание интенсивно обрабатывается средствами массовой информации (СМИ) с целью окончательно разрушить эту мировоззренческую систему. И, надо отметить, что именно институт христианства старательно и последовательно разрушается, как никакая другая религия. И отнюдь не потому, что оно себя исчерпало как духовный институт. Основные причины этого разрушения следующие:

– во-первых, политическая конкуренция. По вине некоторых иерархов христианство оказалось вовлеченным еще в средние века в поле битвы за власть в Западной Европе;

– во-вторых, затяжной кризис в католической церкви, начатый также в средние века;

– в-третьих, лавинообразный рост научных открытий спровоцировал рождение веры в материализм (наукоцентризм);

– в-четвертых, религия и национальные традиции, являясь объединяющим народы фактором, мешают экспансии современного политического глобализма [51];

– в-пятых, христианство отвергается из-за его полной противоположности целям и характеру жизни языческого мира, поклоняющегося «золотому тельцу». Для мира наслаждения, богатство и слава являются существом жизни, для христианства же – это страсти, неминуемо влекущие за собой страдания, разочарования и неизбежную телесную и духовную смерть. Для язычества смысл жизни – земные блага, для христианства же – блага духовные: любовь, мир души, радость, чистота совести, великодушие, т. е. то, чем человек может владеть вечно. Наконец, для язычества сама святость христианская невыносима, она для него как укор совести [48].