Михаил Козырев - Елена Батурина - как жена бывшего мэра Москвы заработала миллиарды

Еще через семь часов сотрудники службы безопасности президента РФ – именно они оказались людьми в масках – под дулами автоматов укладывали охранников «Моста» в грязный снег прямо на автомобильной стоянке перед зданием мэрии. Перепуганный Гусинский наблюдал за этим из кабинета несколькими этажами выше. Представление длилось до 10 часов вечера, после чего люди в масках сдали задержанных охранников в 43-е отделение милиции и уехали. Гусинский после этого эпизода на три месяца уехал за границу. А Юрий Лужков принял решение дистанцироваться от опасного партнера, который ввязался в конфликт со всесильным президентским охранником Александром Коржаковым. Уже в январе 1995 г. Лужков подписал распоряжение о создании московского муниципального банка – Банка Москвы, куда теперь и переводилось большинство бюджетных счетов города.

В дальнейшем вплоть до конца 1998 г. Лужков действовал крайне осторожно. По отношению к Ельцину вел себя подчеркнуто лояльно. С людьми из окружения первого российского президента конфликтов избегал.

О своей преданности Ельцину Лужков не стеснялся говорить вслух. «Готов во всеуслышание заявить: одна моя любовь – Москва, одна любовь – жена, одна любовь – президент. Никому и никогда не удастся поссорить меня ни с кем из них», – это из интервью Лужкова 1997 г.

Начнем с того, что московские органы, осуществлявшие приватизацию, были выведены из-под контроля федеральных. Одним из ключевых отличий московской модели было также то, что на чековые аукционы (в которых теоретически мог участвовать любой владелец ваучеров) выставлялись не 29 % акций предприятий, как в целом по России, а лишь 12–15. За городом при этом сохранялись крупные пакеты акций, которые позднее стали реализовываться на специализированных аукционах и инвестиционных конкурсах. Как утверждали московские чиновники, такое решение позволило привлечь инвестиции в реконструкцию и развитие предприятий. Это с одной стороны, а с другой – отсечь неугодных будущих собственников. Ну а инвестиции в приватизированные предприятия… В подавляющем большинстве случаев они остались лишь на бумаге. Кстати сказать, по схеме инвестиционного конкурса один из своих заводов в Москве приобрел и «Интеко».

Между тем в 1995 г. Юрий Лужков добился от Бориса Ельцина специального указа, регламентирующего приватизацию в Москве. В нем в числе прочего была прописана модель 49-летних договоров земельной аренды, которая в дальнейшем стала основной формой земельной «квазисобственности» в столице. «Квази» – потому что реальным владельцем и распорядителем земли оставалось московское правительство во главе с Юрием Лужковым. А значит, лишь с его разрешения в Москве стала возможной реализация крупных девелоперских проектов. И лишь избранным счастливцам эти решения даются малой кровью.

Разветвленную систему собственного, отличного от федерального, законодательства московские власти при попустительстве Кремля приняли и в других ключевых для городской жизни сферах. Все это время «вторая любовь» Юрия Лужкова, – его жена Елена Батурина могла, имея крепкие тылы, делать свой бизнес.

Первым «регулярным» бизнесом Елены Батуриной стало производство изделий из пластмассы.Здесь Батуриной удалось сформировать пусть и небольшой (на фоне сегодняшних миллиардов «Интеко»), но стабильный финансовый поток.

С чего все начиналось?

Если верить самому первому из опубликованных интервью Виктора Батурина (газета «Время МН», 1999 г.) – то с создания конструкторского бюро, которое проектировало технологическую оснастку для пластмассового литья.

Сперва был взят в аренду цех с несколькими термопластами (станками для штамповки изделий из пластика). Затем запущен первый завод. А к 1995 г. «Интеко», как говорил Виктор Батурин в интервью 1999 г., владел уже пятью производствами. Три завода были расположены в Москве, один в Московской области, еще один – в Кирове. Выручка компании, по словам Батурина к 1998 г. достигла нескольких десятков миллионов долларов. А суммы, вложенные компанией в приобретение и развитие производства, составили, как утверждал Батурин, несколько миллионов долларов.