Михаил Козырев - Елена Батурина - как жена бывшего мэра Москвы заработала миллиарды

В этой обстановке Юрий Лужков, судя по всему, начинает вполне серьезно готовится к выходу на орбиту федеральной политики. То ли к президентству, то ли к посту премьер-министра. Между тем, весной 1999 г., после отставки Примакова, депутаты Госдумы утвердили премьером-министром Сергея Степашина. «Семья» начала отсев кандидатов на роль преемника Бориса Ельцина. Постепенно в Кремле зреет убеждение, что лучшей кандидатурой был бы тогдашний глава ФСБ Владимир Путин. В августе 1999-го Путин был назначен вице-премьером правительства и считай что официально утвержден кандидатом от «семьи» на грядущих президентских выборах.

Насколько можно понять, в кастинге на роль «преемника» рассматривался и Юрий Лужков. И по крайней мере часть окружения Бориса Ельцина хотела бы видеть будущим главой государства именно московского мэра. Однако Ельцин принял доводы Дьяченко и Юмашева, которые были категорически против. Раз желаемого нельзя добиться через уговоры, значит, надо действовать принуждением – мэр Юрий Лужков начал сближаться с ушедшим в оппозицию «семье» отставным премьером Евгением Примаковым. На российской политической сцене образовалось два полюса притяжения. Один – это «семья» Бориса Ельцина, которая при поддержке Бориса Березовского двигала в президенты Владимира Путина. А второй – альянс Лужков – Примаков. Осенью 1999 г., ближе к выборам в Государственную Думу, между группировками развернулась настоящая война компроматов.

«Я не контактирую с его [Ельцина] лечащими врачами и семьей. Однако то, что я вижу по телевизору, свидетельствует, что со здоровьем у него не все в порядке», – заявил еще в октябре 1998 г. Лужков. И, если президент действительно серьезно болен, может быть, ему надо уйти? – задавался риторическими вопросами мэр в своих интервью. Одновременно как-то так получалось, что кремлевские сановники, оказывавшиеся в результате интриг не у дел, подозрительно быстро находили прибежище в московских структурах. Ушедший в отставку в отставку из президентской администрации пресс-секретарь Ельцина Сергей Ястржембский стал вице-премьером правительства Москвы. Андрей Кокошин, уволенный с должности секретаря Совета безопасности, всплыл в качестве одного из руководителей общественно-политического движения «Отечество», только что учрежденного стараниями Юрия Лужкова.

«Отечество», как известно, объединилось с блоком «Вся Россия», где главную скрипку играли глава Татарстана Минтимер Шаймиев и башкирский президент Муртаза Рахимов. На думских выборах 1999 г., своеобразных праймериз президентских выборов 2000-го, блок «Отечество – Вся Россия» схватился с «Единством» Владимира Путина. Битва закончилось для Лужкова и его союзников тяжелым поражением. ОВР занял лишь третье место. И не в последнюю очередь потому, что Путину и тем, кто на него работал, удалось переиграть соперников в медийном поле. В роли главного «телекиллера» выступал ведущий ОРТ Сергей Доренко. Он назвал Примакова причастным к организации покушений на президента Грузии Эдуарда Шеварднадзе. Затем подробно описал болезнь тазобедренного сустава бывшего премьер-министра России, попутно обвинив последнего в прохождении лечения в особо дорогих швейцарских клиниках. Лужкова Доренко объявил обладателем баснословного на тот момент состояния в $400 млн и причастным к убийству американского бизнесмена Пола Тейтума.

Телеуничтожение Лужкова и Примакова происходило методично, каждую неделю в заведенный час. Передачи Доренко, а также многочисленных его последователей меньшего масштаба, втоптали в грязь репутацию лидеров ОВР. Беспрецедентные телевизионные атаки привели к стремительному падению рейтинга Лужкова. Впервые уровень доверия к столичному градоначальнику как к потенциальному главе государства фонд «Общественное мнение» замерил в октябре 1996 г. «Президентский рейтинг» Лужкова тогда составил 5 %. Своего максимума – 17 % – этот показатель достиг два года спустя, в октябре 1998-го. Но через год, по итогам антилужковской кампании на центральных телеканалах, московского мэра в качестве возможного президента готовы были поддержать не более 5 % граждан. При этом количество тех избирателей, кто за Юрия Лужкова не готов голосовать ни при каких обстоятельствах, выросло с 24 % в 1996 г. до 51 % в конце октября 1999-го. При таких раскладах шансов на победу в президентской гонке у Лужкова быть не могло.

И, естественно, разветвленный, априори сомнительный бизнес Елены Батуриной не мог не стать одной из главных мишеней информационной войны против тандема Лужков – Примаков.