Михаил Кириллов - Перерождение (история болезни). Книга пятая. 2005 г.

О революционном насилии. Революционеры – люди своей эпохи и борются теми средствами, какие им предоставляет их время. Они не прекраснодушничают и «меры не меряют» в своей борьбе против отживших форм общественных отношений (это и есть добро) и не боятся попасть в «злодеи». Они терпели личные поражения, но совершали гигантский переворот в сфере социальных отношений, а следовательно, и в сознании, тем самым творя «нового» человека. Чтобы сломать, нужно ломать. Третьего не дано.

Христос не мог «взорвать» свое время. Это за него сделали развивающиеся производительные силы и развившиеся вместе с ними производственные отношения. А в мифологической фигуре Христа отразились философско-этические проблемы рабовладельческого общества периода его разложения. Раб стал ощущать себя человеком, отсюда и протест. Но протест этот был ограничен непониманием закономерностей исторического процесса, а также ограниченностью материальных средств борьбы. И поскольку его протест не мог разрешить ни одной проблемы в реальной жизни, то разрешаются они в мире идеальном. Отсюда и фигура Христа.

В личном плане Бог как утешитель не нужен, а в социальном плане – бессилен, так как историю творят люди не по «указке», а по необходимости. Ведь сама жизнь проходит в разрешении противоречий. Это и есть источник ее развития.

Изменить духовную направленность людей вне революционной практики невозможно. О цене «эксцессов» можно сказать, что жертвы всегда были и будут, но сами эти жертвы не являются поводом для вынесения приговора общественным потрясениям (не могут обесценить их завоевания), которые сами являются результатом необходимости.

Подвиг предполагает осознанный поступок и без выбора не происходит. Но Христос принял страдание не по личному выбору, а по предопределению бога-отца. За него решили. В чем же его подвиг?

Конечно, исторически христианство поставило проблему равенства между людьми, но поставило так, как позволяла сделать это та эпоха – не экономически, а этически, то есть как равенство перед Богом (отвлеченно), поскольку другой основы для решения проблемы равенства не было».

Приведенный анализ, сделанный О.А.Бойко с марксистских позиций, безусловно, углубляет положения, содержащиеся в моей книге, но в еще большей мере интересен сам по себе, в связи с чем его нельзя было не привести.

Ольга Аркадьевна рассказывала мне, что когда губернатор Ярославской области Лисицын, вызвавший её к себе в кабинет на волне её протестной профсоюзной деятельности, сказал, что она – экстремист, она ответила ему: «Ну что Вы, я – просто советский человек, а Вы?» Губернатор до своего перерождения был членом ЦК КПСС.

Крестьянство в современной Руси должно быть занесено в Красную книгу ввиду его малочисленности, примерно так же, как ландыши.

Многие пенсионеры старой, советской, закалки, не желая терять жизненного тонуса, упорно сохраняют свою общественную полезность в политической, познавательной, учебной деятельности. Иногда это бывает рождение хобби, или освоение совершенно новых знаний или высвобождение внутренних открытий и даже талантов. Раньше все это забивали быт или усталость от окружающего бесталанного времени, и они, в противовес этому, начинают открывать свои внутренние кладовые и дарят их людям. Иногда это своеобразные домашние университеты.

Близкий мне человек вдруг стал писать стихи, причем стихи замечательные, накапливать материалы по отечественному и зарубежному искусству и предлагать их на школьных уроках (бесплатно), создавать коллекцию минералов, от которой не могут оторвать глаз и взрослые, и дети. Объективно это выглядит как внутреннее сопротивление надвигающейся старости и невостребованности в окружающем обществе.

Невозможно оставаться прежним, попадая в новое окружение. Что-то теряется.

Есть любители часто выступать на совещаниях, собраниях, диссертационных советах, навязывая другим свое, далеко не значимое, мнение. Их бывает очень трудно остановить.

Когда-то, еще в годы учебы на кафедре Н.С.Молчанова, я – недавний врач парашютно-десантного полка – пристрастился выступать на клинических разборах. Это было важно для меня, я учился думать и говорить на людях. Наверное, у меня получалось. Но однажды, после одного из выступлений мне сделал замечание доцент В.Г.Шор, уважаемый на кафедре и очень требовательный педагог. Он сказал, что гораздо полезнее слушать, а уж если и выступать, то только тщательно взвесив, насколько мое выступление может быть полезно другим. Меня как ошпарило от его слов, но, мне показалось, я стал умнее. Позже я прочел у А.П.Чехова в его письме к брату: «Нужно уважать чужие уши». Чехов полагал это условием интеллигентности.