Вадим Каплин - Государева дорога

Ответ из газеты:

Горько, больно сознавать, что нет уже с нами ни Саши Сушинова, ни Саши Рачкова – этих талантливых журналистов, я бы сказал, писателей. Нет и многих других. Грустно. Увидев меня, к костру подошел пастух – мужчина лет шестидесяти пяти. Высокий, с обветренным и загоревшим лицом, поседевшими волосами. На нем был армейский полинялый плащ-накидка, а на голове – фуражка артиллериста.

Пастух поздоровался.

– Сразу вижу, что не наши, – сказал дед.

– Да, вологодские, – ответил я. Угостил пастуха чайком.

– Приятели-то где? – спросил он.

– Они, как реку увидели, глуби да травы, так спиннинги похватали и убежали.

– Ни клева вам, ни задева, ребята, только ветерок мне не нравится. С востока задувает, а он похуже северяка будет. У нас говорят, что при таком ветерке рыба не только не ловится, а из котелка с ухой норовит выскочить. Мужики наши с утра приезжали на закидушки лещей поудить, да быстро обратно смотались.

Пастух простился и ушел. Подошли товарищи. Что-то скоро нарыбачились. Я рассказал им о том, что говорил пастух.

– Правильно старик говорил, – откликнулся Игорь. – Он же всю жизнь на реке.

Пообедали и пошли выбирать местечко для ночлега. Утро вечера мудренее. Облюбовали горушку на лесной поляне. Лесок узкой полосой тянулся вдоль реки. Подогнали «уазик», запалили костерок, нарубили лапника. Костер еще и не разгорелся, как подошли трое молодых мужчин в рабочих спецовках. У одного из них на плече висел «швед» – шведская бензопила «Партнер». Познакомились с ребятами. Они возвращались с делянки. Алексей, который нес пилу, ни слова не говоря, стал валить деревья для костра. Сначала спилил две сосны-сухостоины, затем березу и несколько елок.

– Оставайтесь ночевать с нами, завтра выходной, – предложили мы.

Двое, Иван и Алексей, согласились.

– Только домой сгоняем, скажемся и приедем. На моторе – не пешком.

– Сети у вас есть? – спросил кто-то из новых знакомых.

– Есть. В реку не пускайте – бесполезно. Все лето, да и сейчас тину несет. Разом забьет грязью, и рыба не попадет.

– Поезжайте за реку, вон в ту старку, – показал Иван на противоположный берег.

Лодка у лесорубов стояла недалеко, и они уехали. Мои товарищи отправились ставить сетки.

Я нашел уютное местечко на бережку. С него река, как на ладони. И было это местечко совсем близко от костра. Там, на крутояре, росла липа. В метре от земли дерево раздваивалось. Его свилеватые стволики уходили в противоположные стороны, но затем почти под прямым углом снова тянулись вверх. Сидеть в развилке было очень удобно, словно в кресле. Можно было даже опереться спиной на стоящую сзади березу. Устроился я здесь, в развилке, сижу, наблюдаю, что происходит вокруг. Ниже переката на струе выпрыгивают из воды хариусы и плюхаются обратно. В лучах заходящего солнца хариусы блестят серебристыми боками, радужно сверкают большими плавниками на спинах. Из-за поворота реки вывернулась стайка уток-крякуш. Приводнились они в травянистом заливчике, и давай плавать да нырять.

На песчаной косе, около уреза воды бойко бегали два куличка-перевозчика. Маленькие, с воробья, птахи, с белыми полосками на крыльях. Через минуту-другую кулички вспорхнули и со свистом улетели за реку. Вскоре возвратились обратно. И так несколько раз. Когда куличкам перевозить надоело, они куда-то улетели и больше не возвращались.

Сгоняли ребята быстро. Мы рады-радешеньки. Они же все места знают, да и поговорить с ними интересно.

– На уху рыбы все равно достанем, – сказал Иван. Вот только товарищ приедет. Он уехал проверять сети.

– Уха не обязательно, обойдемся и без нее, – заметил Николай. – Продуктов у нас хватит.

– Нет, на Ветлуге да без ухи, так не бывает, – возразил Иван.

Закопченный чайник фыркал пузырями в рожок, побрякивал крышкой. Выпили с ребятами за знакомство, закусили колбаской, побаловались чайком. Солнце было уже на закате. Его лучи освещали вершины деревьев.

– Едет, – встрепенулся Иван.

– Да, за поворотом, – откликнулся Алексей.

Иван встал, вышел на берег и спустился к воде. Лодка выскочила из-за кривуна и, описав полукруг, уткнулась носом в песок. Минуты через три-четыре вместе с Иваном к костру подошел рыболов, среднего роста мужчина в камуфляже. На вид ему было лет пятьдесят или чуть больше. Лицо его казалось весьма выразительным, волевым. Каштановые волосы чуть волнисты, а глаза так и пронизывали насквозь.