А Смирнов: Драматургия Бена Джонсона

В комедии Бена Джонсона стремление Мороуза к тишине - не просто невинная прихоть сумасбродного чудака, а проявление черты типично буржуазного мировоззрения - желания замуроваться, жажды изолироваться, не допустить попыток посторонних людей заглянуть в свое внутреннее "я".

Помимо ужасающей путаницы, порождаемой этой основной темой пьесы, в ней немало побочных комических мотивов, придающих ей большую живость и своеобразие. Пьеса прочно вошла в репертуар лондонских театров и долго не сходила с их подмостков.

Через год после написания "Эписин" Джонсон создает новую комедию, разоблачающую власть золота, - "Алхимик" (1610). Здесь в одинаковой мере осмеивается как сама жажда обогащения, так и легковерие, с каким люди стремятся к нему, становясь орудием в руках хищных обманщиков. Сэр Эпикур Маммон {Эпикурейцами звали людей, охваченных безудержной и беззастенчивой погоней за наслаждениями. "Маммон," в библии - демон богатства и стяжательства.} тратит немалые средства на шарлатанов и мошенников, которые якобы заняты созданием для него "философского камня" (состава, обладающего, по их уверению, способностью превращать любое вещество в чистейшее золото), а на самом деле обирают его бесстыднейшим образом. Как и следовало ожидать, дело кончается грандиозным скандалом и развалом всего предприятия.

Комедия развертывается на фоне конкретно показанной житейской обстановки, точно описанных нравов и обычаев того времени, острых деталей и намеков на злободневность, что приближает пьесу Джонсона к манере Аристофана. У этой пьесы есть перекличка с живой актуальностью не только в бытовых мелочах, но и в основном решении темы. "Колдовские" процессы, на которых не раз выступал король Иаков I в качестве эксперта, в то время возбуждали самые различные толки и разговоры.

Серия этих великолепных комедий прерывается работой Джонсона над второй римской трагедией - "Заговор Катилины" (1611). Это картина смертельной схватки между старым Римом, Римом республиканской доблести и чести, воплощенным в образе неподкупно честного и бескорыстного Цицерона, и Римом новым, назревающим императорским Римом, где царит дух преступности, продажности и всех видов эгоизма. Представитель этого Рима - Катилина не знает удержу в удовлетворении своих низких страстей. В его доме происходят чудовищные оргии, льется вино, смешанное с кровью. Катилину окружают такие же авантюристы и прожигатели жизни, как и он сам, логрязшие в праздной роскоши и беспутстве. И не видно силы, которая могла бы противостоять этой мерзости. Все в Риме прогнило на сквозь. Юлий Цезарь осторожно притаился, тихонько выжидая, когда наступит, подходящий момент.

Пьеса заканчивается провалом замысла Катилины. Но такой финал не делает ее оптимистичной. Провал заговорщиков был вызван простой случайностью. Один из них, Курий, выдал тайну заговора своей любовнице Фульвии, и та из пустого тщеславия разболтала ее Цицерону. На этот раз республика была спасена. Но что будет дальше? Вся пьеса пронизана ощущением обреченности республики. Как мы видим, в трагедии "Заговор Катилины", которая, по свидетельству друзей Бена Джонсона, была его любимым произведением, политическая тема поставлена гораздо острее и более непосредственно, чем в его первой римской трагедии. Однако художественный метод остался тот же: пьеса переполнена выдержками из Тацита, Саллюстия, Светония, с соответствующими примечаниями и учеными отсылками. Многие реплики Цицерона - простые пересказы его речей. Научный аппарат крайне отяжеляет трагедию, придавая ей педантический ученый вид. Естественно, что большого успеха у публики она не могла иметь. К тому же пунктуальность в пользовании источниками не обеспечила Бену Джонсону исторической верности. С одной стороны, он не мог различить классового своекорыстия в деятельности представителя старой сельской аристократии республиканца-антицезариста Цицерона, изображенного им неподкупно преданным слугой римского народа. С другой стороны, Джонсон некритически принимает идущее от цицеронианцев обвинение Катилины и его сторонников, наряду с политическим честолюбием и авантюризмом, в самых чудовищных и неправдоподобных пороках и злодеяниях. И все же основная прогрессивная направленность трагедии Джонсона несомненна.

К комедийному жанру Бен Джонсон вернулся лишь через три года, в "Варфоломеевской ярмарке" (1614). Разрабатывая и углубляя излюбленный им жанр "обозрений", Джонсон дает здесь целую энциклопедию жизни лондонских низов, рисуя быт и нравы обывателей.