И. Беглов - США - собственность и власть

По данным на 1965 г. банки управляли ресурсами пенсионных фондов на общую сумму 71 млрд, долл., т. е. эти фонды полностью находились под контролем банков. Около половины этой суммы приходилось на долю пяти крупнейших банков Нью-Йорка («Бэнкерс траст», «Морган гаранта траст», «Чейз Манхэттн бэнк», «Фэрст нэшнл сити бэнк» и «Мэнью фэкчурерс Ганновер траст»). Следовательно, быстрый рост ресурсов пенсионных фондов совсем не означает появления какого-то нового центра финансовой власти, независимого от старых, давно сложившихся финансовых центров капиталистических монополий. Ресурсы пенсионных фондов концентрируются в руках крупных банков и усиливают таким образом власть старых финансовых центров, власть Уолл-стрит.

Этот факт настолько очевиден, что его вынуждены признать как П. Харбрехт, так и А. Берли. «Весьма вероятно, — пишет П. Харбрехт, — что некоторые крупные банки Нью-Йорка скоро достигнут такого положения, когда находящиеся в их распоряжении пакеты акций, приобретенные на средства пенсионных фондов, будут придавать им значительный вес в правлениях многих корпораций... Вероятно, не будет преувеличением сказать, что центр финансового влияния, который в 20-х годах находился на Уолл-стрит, а затем, в 30-х и 40-х годах, передвинулся в ряд провинциальных центров, теперь снова вернулся к финансовым кругам Нью-Йорка» [292] Ibid., р. 248—249. .

В таком же духе оценивает положение А. Берли. «В настоящее время, — говорит он, — средствами пенсионных фондов управляет дюжина крупных банков, главным образом нью-йоркских, и десять — двенадцать крупных страховых компаний. Пожалуй, можно было бы сказать, что эта горстка банков страховых компаний образует центр власти, маячащий на горизонте. Вероятно, это было бы наиболее правильным прогнозом... Относительно небольшая олигархия людей, оперирующих в той же самой атмосфере, пользующихся одной и той же информацией, вращающихся в одних и тех же кругах, знающих друг друга, связанных общими деловыми операциями и интересами, будет держать в своих руках все нити управления» [293] А. В e r 1 е. Power Without Property, р. 50—51. .

Нельзя «е согласиться с выводами Берли и Харбрехта относительно того, что рост ресурсов пенсионных фондов усиливает финансовые позиции горстки крупнейших банков Нью-Йорка, а в целом — финансовые позиции Уолл-стрит. Но утверждение о том, что «новый центр финансовой власти», образуемый горсткой крупнейших банков, только-только «замаячил на горизонте», конечно, является вздорным. Власть горстки банков и финансовой олигархии уже давно утвердилась в США. Нелепо говорить, что только благодаря росту пенсионных фондов нью-йоркские банки приобрели финансовые средства контроля над промышленными корпорациями.

Берли и Харбрехт не могут не знать, что в распоряжении трестовских отделов банков уже давно находятся огромные капиталы, доверенные им богатыми капиталистами— рантье. Трестовские отделы банков управляют и ресурсами пенсионных фондов, часть которых (27 млн. долл.) также была инвестирована в акции промышленных корпораций. Бесспорно, пакет акций, приобретенный на деньги пенсионных фондов, предоставляет банкам дополнительную крупную голосующую силу в промышленных корпорациях. Но еще более значительную власть предоставляет тем же банкам 30-миллиардный пакет акций, купленных на деньги капиталистов-рантье.

Позволительно спросить: почему же ревностные поборники «трансформации» американского капитализма концентрируют внимание только на одной, меньшей части общих ресурсов трестовских отделов банков? Почему они игнорируют социальные последствия огромной концентрации и централизации капиталов финансовых и промышленных магнатов и так подробно живописуют «революционные» последствия «вторжения» на Уолл-стрит «пролетарских денег» в лице пенсионных фондов?

Причина этой грубой тенденциозности так называемых научных исследований заключается в том, что пенсионные фонды ассоциируются с социальным обеспечением, с интересами миллионов американских трудящихся. Приписав этим фондам роль «одного из главных центров финансовой власти», берлианцы тем самым пытаются создать впечатление, будто интересы социального обеспечения и общественной пользы начинают в современной действительности США брать верх над извечной погоней за капиталистической прибылью.

«Благотворительные фонды». В американских официальных классификациях держателей акций в разряд финансовых институтов включаются «благотворительные фонды» и частные фонды университетов и колледжей, сложившиеся из пожертвований богатых капиталистов. В конце 1964 г. этим фондам принадлежали акции на сумму 14 млрд, долл., или 3% всех зарегистрированных на Нью-йоркской фондовой бирже акций [294] «Wall Street Journal», 8.11 1965. . Поэтому есть основания внести ясность в вопрос о том, кто же пользуется голосующей силой этих своеобразных финансовых институтов.