Б Соколов - Булгаков

Играли сосредоточенно и деловито, каждый старался блеснуть ударом. Маяковский, насколько помню, играл лучше.

- От двух бортов в середину, - говорил Булгаков. Промах.

- Бывает, - сочувствовал Маяковский, похаживая вокруг стола и выбирая удобную позицию. - Разбогатеете окончательно на своих тетях манях и дядях ванях, выстроите загородный дом и огромный собственный бильярд. Непременно навещу и потренирую.

- Благодарствую. Какой уж там дом!

- А почему бы?

- О, Владимир Владимирович, но и вам клопомор не поможет, смею уверить. Загородный дом с собственным бильярдом выстроит на наших с вами костях ваш Присыпкин.

Маяковский выкатил лошадиный глаз и, зажав папиросу в углу рта, мотнул головой:

- Абсолютно согласен.

Независимо от результата игры прощались дружески. И все расходились разочарованные".

Те же бильярдные сражения в "Кружке" - Клубе работников искусств в Старопименовском переулке, - только гораздо менее идиллически, описала вторая жена Булгакова Л. Е. Белозерская, объяснившая, почему Булгаков играл с Маяковским "с таким каменным замкнутым лицом". Автор пьесы "Клоп" (1928) отнес Булгакова в "Словарь умерших слов" фантастического коммунистического будущего, призывал к обструкции булгаковских "Дней Турбиных" и утверждал в стихотворении "Лицо классового врага. Буржуй-Нуво" (1928), что нэпманский "буржуй-нуво"

...На ложу

в окно

театральных касс

тыкая

ногтем лаковым,

он

дает

социальный заказ

На "Дни Турбиных"

Булгаковым.

Впервые Булгаков отобразил Маяковского в образе развязно-фамильярного поэта Владимира Баргузина в неоконченной повести 1929 г. "Тайному другу", где Баргузин свысока критикует роман автобиографического героя повести. Революционное творчество Маяковского здесь ассоциируется с ураганным ветром - баргузином. В "Мастере и Маргарите" ссора А. Р. с Иваном Бездомным пародирует действительные взаимоотношения Маяковского с поэтом Александром Безыменским, послужившим одним из прототипов Бездомного. Уничижительный отзыв о Безыменском есть в стихотворении Маяковского "Юбилейное" (1927): "Ну, а что вот Безыменский?! //Так... //ничего... / /морковный кофе". В эпиграмме 1930 г. характеристика Безыменского была не менее резкой: "Уберите от меня //этого / /бородатого комсомольца!.." Стихотворение А. Р., посвященное Первомаю, на которое нападает Бездомный, это, скорее всего, лозунговое стихотворение Маяковского к 1 мая 1924 г. Рассуждения А. Р. насчет Пушкина (Булгаков пародийно наделил героя именем великого поэта):

"Вот пример настоящей удачливости... - тут Рюхин встал во весь рост на платформе грузовика и руку поднял, нападая зачем-то на никого не трогающего чугунного человека, - какой бы шаг он ни сделал в жизни, что бы ни случилось с ним, все шло ему на пользу, все обращалось к его славе! Но что он сделал? Я не постигаю... Что-нибудь особенное есть в этих словах. "Буря мглою..."? Не понимаю!.. Повезло, повезло! - вдруг ядовито заключил Рюхин и почувствовал, что грузовик под ним шевельнулся, - стрелял, стрелял в него этот белогвардеец Дантес и раздробил бедро и обеспечил бессмертие..." - это отзвук посвященного Пушкину стихотворения Маяковского "Юбилейное" (1924). У Булгакова спародировано стремление автора стихотворения фамильярно поздороваться с Пушкиным:

"Александр Сергеевич, //разрешите представиться. //Маяковский. //Дайте руку! //Вот грудная клетка. //Слушайте, //уже не стук, а стон". А. Р. тоже поднимает руку, встав во весь рост и обращаясь к памятнику Пушкина на Тверском бульваре, только рука у него поднята скорее не для рукопожатия, а в бессильной злобе, рожденной завистью, как бы для удара. Автор "Мастера и Маргариты" издевается над следующими словами Маяковского: "На Тверском бульваре // очень к вам привыкли. // Ну, давайте, // подсажу // на пьедестал. // Мне бы // памятник при жизни //полагается по чину. // Заложил бы // динамиту // - ну-ка, // дрызнь!". Слова же о "белогвардейце Дантесе" навеяны другим пассажем Маяковского:

"Сукин сын Дантес! //Великосветский шкода. //Мы б его спросили: // - А ваши кто родители? //Чем вы занимались // до 17-го года? // Только этого Дантеса бы и видели".

В варианте 1929-1930 гг. Булгаков иронически давал понять, что Рюхин именно "левый поэт", как и Маяковский:

"Иванушка шел плача и пытался укусить за руку то правого Пантелея (вышибалу ресторана Дома Грибоедова - Б.С.), то левого поэта Рюхина..."

АЛОИЗИЙ МОГАРЫЧ, персонаж романа "Мастер и Маргарита", журналист, написавший донос на Мастера и поселившийся впоследствии в его подвальчике в одном из арбатских переулков. Прототипом А. М. послужил друг Булгакова, драматург Сергей Александрович Ермолинский (1900-1984). В 1929 г. Ермолинский познакомился с Марией Артемьевной Чимишкиан (1904-1997), дружившей в то время с Булгаковым и его второй женой Л. Е. Белозерской. Через некоторое время молодые люди вступили в законный брак и сняли комнату в доме №9 по Мансуровскому переулку, принадлежавшем семье театрального художника-макетчика Сергея Сергеевича Топленинова, одного из прототипов Мастера. Этот деревянный домик стал прообразом жилища Мастера и Маргариты. А вот как Мастер излагает Ивану Бездомному историю своей дружбы с А. М.: "Так вот в то проклятое время (время травли Мастера за роман о Понтии Пилате, - Б.С.) открылась калиточка нашего садика, денек еще, помню, был такой приятный, осенний. Ее не было дома. И в калиточку вошел человек, он прошел в дом по какому-то делу к моему застройщику, потом сошел в садик и как-то очень быстро свел со мной знакомство. Отрекомендовался он мне журналистом. Понравился он мне до того, вообразите, что я его до сих пор иногда вспоминаю и скучаю о нем. Дальше - больше, он стал заходить ко мне. Я узнал, что он холост, что живет рядом со мной примерно в такой же квартирке, но что ему тесно там, и прочее. К себе как-то не звал. Жене моей он не понравился до чрезвычайности. Но я заступился за него. Она сказала: