С Соколов - Валерия Новодворская - Нетерпение

Но я сама, лично я, наверное, так жить уже не смогу. Я слишком привыкла бороться. К сожалению, эти двадцать лет лишили меня возможности просто жить. Я привыкла что-то отстаивать, кого-то спасать и уже непригодна для нормальной человеческой жизни.

Мне было бы очень легко писать о Новодворской, остановись она в своем радикальном развитии на уровне 85-го года, не величай она и сегодня наше общество тоталитарным, прячущим свои кровавые когти под флером демократизации. Заманчиво рассказать о ее двадцатилетнем, бескомпромиссном, теперь уже почетном диссидентстве, но как объяснить ее бескомпромиссность, непримиримость сегодня? Диссидентство, несмотря на гласность, инакомыслие, несмотря на перестройку. И тут, честно говоря, на помощь приходит столь нелюбимый Валерией Ильиничной, да и мной тоже, "социалистический реализм".

Помните, как менторствует учебник по литературе - "с юных лет огромное влияние на формирование характера героя оказали среда и книжное воспитание". В случае с Новодворской, возможно, книги сыграли второстепенную роль, а виновата в основном "среда", вернее, гены прадеда и деда. Прадед сбежал из богатого помещичьего дома и подался в профессиональные революционеры, основал первую социал-демократическую типографию в Смоленске. Ее дедушка родился в Тобольском остроге. По семейным преданиям, он, воюя в гражданскую в коннице Буденного, пытался читать конармейцам Канта. Далее, правда, целое поколение Новодворских живет спокойно. Репрессированных в семье нет, обиженных - тоже. Родители Валерии Ильиничны - члены КПСС, мягкие, интеллигентные люди, вполне "системные".

- Как это ни смешно сейчас звучит, но еще в неясном младенчестве во мне проявился такой антиколлективизм и такой редкостный индивидуализм, что меня не взяли ни в ясли, ни в сад и даже выгоняли из всех детских санаториев, где меня лечили от астмы.

- По политическим соображениям? Долой главврача?!

- Ну вот, вы смеетесь. Я отказывалась подчиняться всему тому, чего не понимала.

В школе была совершенно аналогичная ситуация. Я училась сама по себе, как бы отдельно от советской системы образования.

- Наверное, вы еще не знали тогда таких слов.

- Да, но у меня были какие-то инстинктивные действия против. Хотя теперь я понимаю, что мои учителя из обыкновенной средней школы были глубоко порядочными людьми - не писали ни в какие инстанции, прощали мне такой мой щенячий молодежный задор. Ставили мне, несмотря ни на что, отличные отметки. И даже когда меня с полным правом можно было исключить из школы за отказ посещать уроки трудового обучения, мне поставили в аттестате прочерк - якобы по состоянию здоровья.

- Не отсюда ли в программе ДС появился пункт о добровольности трудового обучения школьников?

- Возможно.

- Пожалуй, отказ школьницы обучаться шитью можно назвать первой акцией гражданского неповиновения в биографии В. И. Новодворской? Спустя двадцать лет вы связали принцип ненасилия, принцип гражданского неповиновения с тактикой Демократического союза - только митинги, демонстрации, только бойкоты и политические стачки и только ненасильственные действия. Великий гуманистический принцип ненасилия Махатмы Ганди позволил Индии без единого выстрела добиться независимости. Но так ли понимает эту гуманистическую идею Демократический союз? Не трансформируется ли она запрограммированным отказом ДС иметь что-либо общее с "правящей системой"? И если митинг ДС запрещен на Пушкинской площади, но разрешен в Лужниках - не нарушают ли ваши бескомпромиссные выходы к памятнику Пушкина то шаткое равновесие между нарождающимся парламентаризмом и отягощенным прошлым государством? Провозглашая великую идею, отстаивая демократические свободы, вы бросаетесь под дубинки спецназа. Оправдан ли такой политический мазохизм, если в сегодняшней взрывоопасной ситуации он может вновь приучить взывать государство к жестокости? И не ожесточает ли это не только бьющих и не только тех, кого бьют, но и тех, кто просто смотрит на эти гладиаторские бои?

- Во-первых, основной признак ненасилия как формы политической борьбы - это проведение кампаний гражданского неповиновения - митингов, шествий, бойкотов, но при этом никогда нельзя отвечать силой на силу. Та сторона, которая стремится к демократии, которая руководствуется гуманитарными категориями и которая выше идеи ненависти и мести, использует ненасилие как метод широкого массового воздействия, чтобы изменить недостойную, неразумную и унизительную для человека структуру.