Александр Хинштейн: Какого цвета страх

Правда, знакомство с Мотей сильно разочаровало меня — не такими представлялись мне узники сталинских лагерей. В рассказах Шаламова или воспоминаниях Лариной-Бухариной это были мужественные, измученные люди с грубыми руками, преимущественно — кристальные большевики. Мотя же на эту роль никак не подходил.

По профессии он был столяр. В 39-м, когда Гитлер напал на Польшу, бежал в Советский Союз. Завербовался на какую-то стройку. В начале 41-го его посадили за контрреволюционную агитацию: в кругу друзей он сказал, что война с немцами — неминуема.

Моя голова никак не хотела совмещать два этих несовместимых образа: лагеря, пересылка, лесоповал. И — розовые брюки дудочкой, смешной картуз.

Но однажды я увидел совсем другого Мотю. Помню, мы спустились в метро. На станции «Площадь Ногина», возле эскалаторов, не спеша, прогуливался милиционер — обычный московский милиционер. Завидев его, Мотя изменился прямо на глазах. Он весь съежился, став ещё меньше, вобрал голову в плечи и, развернувшись, едва не бегом, направился в противоположную сторону. На его лицо, улыбчивое и благодушное, в один миг легла печать какого-то животного страха. Да именно так: животного, потому что и сам Мотя превратился в зверя, которого егеря выгоняют прямо под ружья охотников.

«Что случилось?!» — воскликнул я.

«Тсс! Это же из органов, — почти шепотом проговорил Мотя. В эти минуты его акцент стал ещё более заметен. — Как ты не понимаешь!»

Убей бог, но я ничего не понимал. Воспитанный на «Знатоках» и «Петровке, 38», я, как и все мои сверстники, испытывал почти благоговейное отношение к милицейской форме. А уж чтобы испугаться постового в метро!..

«Подождите, — пытался я докопаться до истины. — Но что он может вам сделать? Вы же ни в чем не виноваты?»

«Ты не понимаешь, — твердил свое Мотя. — Они могут все. Понимаешь, все!»

«Но ведь это было давно — при Сталине, теперь-то все изменилось».

Мотя не ответил. Только когда мы поднялись в город, он грустно улыбнулся и промолвил:

«Запомни, в России никогда ничего не меняется. И не дай бог попасть тебе в руки к ЭТИМ. А как ЭТИ называются — НКВД или иначе, — роли не играет».

Понадобилось почти девять лет, чтобы я убедился в Мотиной правоте. Убедился на собственном опыте…

Из официальной справки:

14 мая 1999 г. обозреватель газеты «Московский комсомолец» Хинштейн А.Е. в ходе оперативной комбинации МВД с использованием спецтехники под предлогом якобы нарушения правил ПДД был остановлен сотрудниками СБ ДПС ГУ ГИБДД МВД. В ходе операции у него было изъято удостоверение сотрудника Управления уголовного розыска ГУВД г. Москвы на имя капитана милиции Матвеева А.Е. Хинштейн А.Е. был задержан и доставлен в ОВД «Покровское-Стрешнево», где в отношении него было возбуждено уголовное дело по ст. 327 УК РФ (изготовление и использование подложных документов). В порядке ст. 122 УПК РСФСР Хинштейн А.Е. был задержан и этапирован в ИВС ОВД «Хорошево-Мневники».

15 мая 1999 г. Хинштейну А.Е. было предъявлено обвинение по ст. 327, ч. 1, однако в июне 1999 г. Генеральная прокуратура РФ отменила постановление о предъявлении обвинения, как не соответствующее нормам УПК. Тем не менее уголовное дело прекращено не было. По указанию руководства МВД из Главного следственного управления при ГУВД г. Москвы дело было передано в Следственный комитет МВД, как представляющее особую опасность для общественной безопасности.

10 января 2000 г. Хинштейну А.Е. было предъявлено повторное обвинение по ст. 327, ч. 3 УК РФ (использование заведомо подложных документов) в связи с тем, что Хинштейном А.Е. было получено водительское удостоверение не по месту жительства.

28 января 2000 у здания МВД состоялся митинг в защиту Хинштейна А.Е., организованный Союзом журналистов РФ и Союзом журналистов г. Москвы, на котором присутствовало более тысячи человек. Митинг принял обращение к и.о. Президента РФ Путину В.В., в котором излагалось требование передать дело в отношении Хинштейна в независимый орган — в Генеральную прокуратуру в связи с тем, что Хинштейн А.Е. неоднократно выступал с критическими публикациями в адрес министра внутренних дел Рушайло В.Б.

В феврале 2000 г., опасаясь, что его направят на принудительную судебно-психиатрическую экспертизу, в результате которой будет вынесено необъективное решение, Хинштейн А.Е. добровольно лег на обследование в НИИ психиатрии Минздрава РФ. Согласно заключению врачебной комиссии никаких признаков отклонения в психическом здоровье у него не обнаружено.