Александр Хинштейн - Какого цвета страх

Это все равно как весной 45-го дойти до границ и повернуть обратно…

Когда-нибудь об этой войне напишут всю правду. Кто оставил в Чечне оружие. Кто не пустил Дудаева к Ельцину, фактически силой вынудив «мятежного генерала» пойти против России. Кто в 95-м, когда антидудаевское ополчение вошло в Грозный, заставил сдать город обратно. Кто сдал его в августе 96-го…

Август 96-го — это одна из позорнейших страниц нашей истории. Современная Цусима.

Регулярная, хорошо вооруженная армия оказалась беззащитной перед ордами диких чеченцев. В Грозный бандиты вошли без единого выстрела…

Об этом эпизоде я читал немало, и в какой-то момент мне по-человечески стало обидно. Ведь те, кто гибнут на войне, не виноваты в том, что их предали. Оттого, что страной правят подлецы и воры, подвиги этих людей не становятся меньше. Подвиг есть подвиг.

Тогда-то — впервые — я и решил написать о другом. О подвиге сотрудников чеченского управления ФСБ, которые — единственные на весь город — не сдались. Которые погибали, но стояли до последнего…

Может быть, теперь я написал бы этот материал по-другому. Не обходил бы острых углов.

Но тогда мне казалось, что, рассказывая всю правду, я как-то снивелирую, преуменьшу подвиги павших. Сегодня я понимаю: никакая правда не в силах опошлить, принизить настоящий подвиг…

…Рано утром 6 августа по управлению зашлепали пули. Со сна могло показаться, что пошел дождь. Но когда загремели гранатометы, сон, как и иллюзии, улетучились моментально.

В считанные минуты все, кто находился в здании, собрались вместе. (Потом в документах этот утренний переполошенный сбор назовут серьезным словом — «совещание».)

— Товарищи офицеры, — сказал замначальника управления полковник Кардонов, — выхода у нас нет. Придется занимать оборону.

Три сотни чекистов выслушали его молча. Внешне все они были спокойны. И если бы не вмиг посерьезневшие лица, кто-то со стороны, глядя на этих людей, вряд ли смог догадаться, что каждый из них мысленно прощается в эти минуты со своими родными…

…О том, что бандиты могут напасть на Грозный, чеченское УФСБ не раз предупреждало Москву. Называлась даже конкретная дата — 6 августа. Увы, как и перед началом Великой Отечественной, информация чекистов пропускалась мимо ушей.

Между тем обстановка в городе становилась все напряженней. Сотрудники ФСБ старались не покидать управления без особой нужды. Каждый выход на оперативное мероприятие был сродни подвигу. Никто не знал: удастся ли вернуться живым.

Только за 96-й год в Грозном средь бела дня погибло восемь чекистов: шесть прапорщиков и два офицера — одного закололи шампурами на базаре, другого, майора Чебекова, расстреляли.

Бандиты расправлялись с сотрудниками ФСБ с особой жестокостью — чекистов они ненавидели так, как не ненавидели никого. Уже позже стало известно, что в руки боевикам попал список личного состава управления — похоже, предателем был кто-то из сотрудников (больше некому). После этого на квартиры чекистов, живущих в городе, начались нападения.

В июне 96-го среди ночи бандиты попытались ворваться в дом сотрудницы секретариата УФСБ Людмилы Ив-ской. Через дверь они расстреляли её брата, ранили мужа и мать. Ив-ская схватила автомат. Слава богу, он был поставлен на одиночные выстрелы — в беспамятстве она бы расстреляла все рожки за считанные минуты.

Когда БТР с чекистами по тревоге примчался на выручку, чеченцы уже скрылись. Они не осмелились принимать бой.

После этого случая сотрудники ФСБ предпочитали ночевать либо в управлении, либо в ведомственном общежитии…

Вспоминает сотрудник УФСБ подполковник С.:

«В управлении был офицер, отвечавший за боевую подготовку. Относились к нему многие настороженно. Во-первых, он не пил, что по военным меркам вызывает подозрение. Во-вторых, был „помешан“ на своей работе. Установил во дворе управления турник. Чуть ли не силком вывозил прапорщиков на стрельбы — заставлял выполнять нормы.

Но когда начался штурм, мы вспомнили этого старлея добрым словом. Большинство прапорщиков до Чечни толком не держали в руках оружия. Если бы не он…»

Кстати, этот офицер, старший лейтенант Игорь Л-ев, достойно повел себя и во время штурма. Когда только начался обстрел, он вышел на первую линию обороны (спасибо покойному замдиректора ФСБ генерал-полковнику Беспалову — это по его приказу вход к управлению был забаррикадирован бетонными блоками). Картина, представшая взору старлея, была далека от парадно-показательной. Кое-кто из прапорщиков — особенно «молодняк», вяло отстреливался из автомата, крепко зажмурив глаза. Другие, нажимая спусковой крючок, вообще отворачивали голову.