Сергей Хелемендик - МЫ… их!

В «Бригаде» были эстетически сильно озвучены основные мифы блатного мира — о воровском братстве, о благородном моральном облике настоящего вора, о любви к идеальной женщине, которая у вора бывает только одна. Остальные бабы обязательно суки. О моральном превосходстве воров над ментами — продажными, грязными, трусливыми. О подлых политиках и о том, что хорошо станет только тогда, когда политиками будут конкретные, отвечающие за свои слова «бригадиры».

Братки в России сильнее олигархов настолько, насколько больше нравится русским моральный пафос «Бригады» по сравнению с высокомерной, обидчивой риторикой «Олигарха». И раз воровскому пафосу верят, значит для этого есть причины. Русские не одноклеточные янки. Просто так в какое-то фуфло верить не станут. «Бригада» тревожный сигнал для московских олигархов. Это обещание братков взять толстосумов за горло, обещание конкретное.

В престижном аналитическом издании для олигархов и их приближенных я наткнулся недавно на очерк. Репортер получил задание побывать на похоронах смотрящего вора какой-то из сибирских областей. Очерк в аналитическом издании выглядел как русская волшебная сказка. Пропуском репортеру служила фраза «Тюменские воры за меня сказали». Это был пароль, который открывал любые двери. Похороны «смотрящего» вылились в массовую акцию, съехались десятки тысяч людей, братки и милиция совместными силами управляли этой массой, и управляли успешно.

Братки и бригады, подобно нашим олигархам, вышли за пределы России и «бомбят» уже по всему миру. И наткнуться на них где-нибудь в Европе делается все проще. Есть места, где наткнуться уже легче, чем не наткнуться. Вот история пятилетней давности, на этот раз не из газеты, а из реальной жизни.

В Словакии жил-был парень, назовем его Паша-телевизор, бывший комсомольский босс, который сумел добиться лицензии на телевизионный канал от словацких властей. При этом Паше удалось убедить довольно подозрительную американскую фирму, зарегистрированную на Багамских островах, скупавшую в то время телевизионные каналы в Восточной Европе, финансировать проект. Так родилось словацкое коммерческое телевидение с названием настолько дебильным, что его не хочется повторять.

Паша-телевизор сумел добиться высокого рейтинга своего телеканала и, подобно Березовскому или Гусинскому, полез в политику. Но запутался, да так сильно, что телеканал у него отобрали. Пришла толпа словацких братков и выгнала Пашу и его людей из телестудии — как бы за долги. Паше оставалось только судиться, и поскольку делец из Паши получился не вполне зрелый и долги действительно были, то ничего хорошего суд ему не обещал.

И тогда вдруг произошло чудо. Рядом с Пашей вдруг появилось несколько новых людей — в словацкой прессе их называли «русскоговорящими советниками». Советников было всего пять или шесть, но они пришли к местным браткам, охранявшим пашино телевидение, недолго с ними поговорили — и словацкие братки ушли. Выпустив из рук телеканал, стоимость которого в то время оценивалась в сто миллионов долларов.

О влиятельных русскоговорящих советниках Паши-телевизора в Словакии никто толком ничего не знал — и так и не узнал. Точно известно одно — эти люди не могли легально носить в Словакии оружие. А если бы носили нелегально, то их бы арестовали. То есть советники были безоружны. Приехали они, вроде бы, из Америки. Приехали, чтобы поговорить с теми, кто Пашу обидел.

После того как местные братки по просьбе русскоговорящих советников ушли, Паша-телевизор воспрянул духом, снова полез в политику и даже стал парламентским деятелем. А советники как-то незаметно растворились в пространстве. Оставив по себе добрую память, не сделав ни одного выстрела. Помогли человеку — и идут дальше. Как тимуровцы.

Процесс внедрения наших авторитетов в страны Европы начался давно, и его результаты видны всюду. Они хватают поначалу не самые большие куски, но закрепляются везде, где ступит их нога. А вот олигархов наших в Европе как-то не видно. Это не значит, что их нет, но видно братков. А ведь как следует из логики этой книги, всё еще только начинается.

В этой связи я попробую высказать прогноз, который может быть полезен для читателей этой книги, живущих в Европе.

Дело в том, что в Европе нет таких творческих репрессоров, облеченных государственной властью — полицейских, прокуроров и судей, — как у нас. То есть европейские полицейские и прокуроры никого не крышуют, не знают даже, что это такое. Их полиция не мафия, в отличие от нашей. Не потому, что они честнее наших —у них другие условия, другая история. Они уже столетия живут в скученном состоянии, к тому же верят в демократию.